
Это крейсер "Аугуста". Однажды на нём был совершён некий вояж и если изобразить то путешествие в виде пунктира, то я хотел бы оказаться в одной из его точек.
7 июля 1945 года президент Соединённых Штатов Гарри Труман отправился на "Аугусте" в Европу делить немецкое наследство. Делилось наследство усопшего в городишке под названием Потсдам. "Аугуста" проследовала сперва в Антверпен, где американскую правительственную делегацию, стоя в гордом одиночестве на бетонном надолбе, встречал Эйзенхауэр (красивый жест, свидетельствующий о том, что Эйзенхауэр кое-что понимал в политике), из Антверпена американцы на автомобилях отправились в Брюссель, а оттуда воздухом в Потсдам.
В Потсдаме всем пришлось дожидаться Сталина, он появился на сцене только спустя два дня, чем американцы были раздражены, полагая, что таким образом он выстраивает иерархию отношений. Поскольку на нет и суда нет, Труману пришлось как-то заполнять возникшую паузу и он один день посвятил осмотру Берлина, а во второй устроил смотр "образцово-показательной" дивизии армии Соединённых Штатов. Берлин поразил американцев до глубины души. Не красотами, а масштабом разрушений. Чтобы обрести душевное спокойствие Труман даже был вынужден высказаться в том смысле, что, мол, "они сами виноваты, они сами призвали это на свои головы".
Когда, наконец, в Потсдам прибыл Иосиф Виссарионович, высокие договаривающиеся стороны уселись за стол переговоров. Длились они две недели. Великобританию в первую неделю представлял Черчилль, а во вторую - победивший на июльских выборах в Англии лейборист Эттли.

В один из дней произошёл знаменитый диалог между Сталиным и Труманом, во время которого американский президент сообщил Сталину о наличии у американской стороны атомной бомбы. В том, как эта сцена выглядела со стороны, сегодня сами же американцы усматривают некую забавность, так как Сталину о Бомбе было известно куда больше, чем Труману. Но дело не в этом, смешная картинка прятала за собою совсем не смешные вещи. Обмен репликами выглядел следующим образом - Труман сказал Сталину: "Генералиссимус, у нас есть новое оружие. Очень мощное оружие." ("Generalissimo, we have a new weapon. A very powerful weapon.") Выглядевший невозмутимым Сталин спокойно спросил: "И что вы собираетесь с ним делать?" Труман ответил одной фразой: "С "ним" я собираюсь выиграть войну." Учитывая, что война в Европе закончилась, и что в мире образовался новый геополитический расклад, фраза Трумана прозвучала в высшей степени двусмысленно, но двусмысленность эта существует только для стороннего наблюдателя, ни для Сталина, ни для Трумана никакой двусмысленности в сказанном не было, совершенно очевидно, что они прекрасно поняли друг-друга. Этим и хороши "встречи в верхах", там всё говорится прямо.
После завершения Потсдамской конференции, участники разъехались по домам. Все торопились, да это и понятно, тот же Труман возвращался в США после месячного отсутствия. Американцы опять злились на Сталина, который во время конференции неожиданно "приболел" и переговоры были прерваны на два дня. Американская сторона полагала, что Сталин делает это из каких-то внутриполитических соображений, желая затянуть слишком быстро, по его мнению, шедшие переговоры.
А в затягивании переговоров американцы не видели никакого смысла, так как дело было яснее ясного. Караул устал, караул уходил и нужно было занять его место. Претендентов на место покидающей пост мирового жандарма Великобритании было двое. Затем и понадобилась фраза о намерении выиграть войну. Войну следующую, а вовсе не ту, что заканчивалась в 45-м году.
Вернёмся к "Аугусте". С точки зрения американо-английских послевоенных отношений всё стало ясно уже после первой недели переговоров. Когда в Постдаме Черчилля сменил Эттли, Черчилль улетел в Лондон, увозя условия, продиктованные одним из победителей в войне - США. Следом за ним, 28 июля 1945 года, из Антверпена вышла "Аугуста" и отправилась в английский Плимут.
2 августа 1945 года на военном аэродроме Хэрроубир, что рядом с Плимутом, приземлилась "Священная корова", таково было кодовое название самолёта, на котором прилетел Труман. Вообще-то, если смотреть на те события с позиции здравого смысла, в его визите не было никакого смысла. Американцы с англичанами разговаривали разговоры в Постдаме долгие две недели. Труман с одной стороны и Черчилль с Эттли с другой успели надоесть друг дружке хуже горькой редьки. И однако же причина у Трумана была. Ему нужно было последнее слово, для подведения результатов войны слова Черчилля было недостаточно.
Из Хэрроубира американцы были доставлены в порт и поднялись на борт "Аугусты". На рейде рядом с "Аугустой" встал на якорь крейсер британского королевского флота "Ринаун". На "Ринауне" находился король Великобритании Георг VI. Папа нынешней английской королевы. Вот он:

Это фото сделано до войны, в день коронации. Здесь и королева мать и король отец и принцесса дочка, будущая королева Великобритании Елизавета II, вон она машет ручкой, зубастенькая такая.
Немедленно по прибытии на "Аугусту", Труман в сопровождении адмирала Лихи и госсекретаря Бирнса отправился на "Ринаун". На борту его ожидала группа морских офицеров. Один из них, облачёный в мундир адмирала флота, обращаясь к Труману, произнёс: "Welcome to my country, Mr. President." Какая музыка в этих словах! Так не говорят люди, занимающие выборные посты, так не говорят президенты и премьер-министры, это язык, на котором говорит Власть. "Добро пожаловать в мою страну, господин президент." Человеком в адмиральском мундире был король Георг VI. Папа нынешней английской королевы. Король, при котором королевство проиграло войну.

После знаменательных слов король Георг и Труман уединились и разговаривали с глазу на глаз двадцать минут. За эти двадцать минут был дан ответ на привезённые Черчиллем условия послевоенного мира, за эти двадцать минут словами, простыми, ясными, недвусмысленными словами был описан мир, каким мы его знали между 1945 и 1985 годами.
В тот же день, чуть погодя, король Георг отдал визит вежливости и посетил "Аугусту". Там он и Труман опять уединились и, хотя по протоколу король должен был находиться на борту "Аугусты" десять минут, они беседовали полчаса. Позднее была придумана байка, что Труман угощал Георга бурбоном и задержка была вызвана именно этим. Боже, король и кукурузное виски! Если Труман и в самом деле потчевал Георга бурбоном, то это было сущим издевательством, глумлением над поверженным противником.
Я хотел бы побывать невидимым свидетелем, незримым третьим либо на "Ринауне", либо на "Аугусте". Мне нужны любые двадцать минут. Те или эти. Там или там. Переводчик мне не нужен. И без бурбона я обойдусь тоже. Моё любопытство понятно, ведь в тот день, 2 августа 1945 года на борту крейсера "Аугуста" заканчивалась Вторая Мировая Война.
А теперь, если желаете, мы можем поговорить об Эттли. Этот человек был премьер-министром Англии с 1945 по 1951 годы. Его премьерство пришлось на самые тяжёлые годы, в истории Англии не было годов тяжелее.
Однако Англия хотела жить, а всем известно, что хочешь жить - умей вертеться. Ну и Англия завертелась и вот так, вертясь, она за эти несколько лет (всего за несколько лет!) построила социализм в одной отдельно взятой стране. Англия построила у себя "совок", ведь ничего сильнее "совка" нет.
Вот что проделал Эттли, очень кратенько: был национализирован Банк Англии, были национализированы дороги железные и автомобильные, был национализирован транспорт и транспортные перевозки, гражданская авиация, газ, электричество и энергетика вообще, угольнодобывающая и сталелитейная промышленность, были национализированы больницы, было законодательно расширено толкование Акта об образовании от 1944 года, согласно которому возраст выпускников школ повышался до пятнадцати лет и проведена реформа системы школьного образования, была введена система грантов для студентов высших учебных заведений, на свет появилось то, что стало называться "opportunity for all", на свет появилось государственное страхование социальных нужд, англичане получили всеобщую занятость и уж совсем для полного счастья англичане получили бесплатную медицину. Никто не мог осознать глубину реформ лучше, чем люди, жившие между двумя войнами. Тогдашней английской пропагандой разительные перемены английского общества без малейшего стеснения назывались тем, чем они и являлись - the social revolution.
Во внешней политике правительством Эттли был проведен самый значительный акт "деколонизации" - получила независимость Индия. И одновременно же Англия изо всех сил уцепилась за свои колонии в Африке.
В 1947 году Эттли была инициирована ядерная программа, сделано это было в глубокой тайне, о государственном секрете под названием "английский атомный проект" знали лишь трое членов кабинета. Помимо самого Эттли о намерении Англии обзавестись Бомбой знали два министра. Два из двадцати одного.
Но за всё надо платить. И за всё хорошее тоже. Жизнь устроена так, что за хорошее приходится платить даже больше, чем за плохое. И Англия за свою перестройку платила. Все знают, что карточки на продовольствие, одежду и бензин существовали в Англии до 1954 года, однако далеко не все знают, что рационирование по карточкам в послевоенные годы было снижено, это означает, что после войны люди по карточкам получали меньше, чем в военные годы. Англия прошла через два финансовых кризиса - в 1947 и в 1949 годах. Фунт стерлингов относительно доллара упал почти на треть.
В 1951 году к исполнительной власти в стране вернулись консерваторы. Премьер-министром вновь стал Черчилль. Но удивительное дело, консерваторы, на словах в пух и прах разносившие политику Эттли и обещавшие "контрреволюцию" на деле не сделали НИЧЕГО. Либералам была брошена почти голая косточка, на ней был лишь хрящик - из всего, что было национализировано при Эттли, вновь были приватизированы только сталелитейные заводы. Всё остальное осталось на своих местах.
Суть произошедшего в следующем - Черчиллю на блюдечке преподнесли социалистическое государство и ядерную бомбу. "На. Только смотри - не оплошай!"
Оплошать было трудно. Началась эпоха триумфа консерваторов, длившаяся тринадцать лет. Пожинался урожай, в рост пошли зёрна, посеянные Эттли. В историю вошли повторявшиеся вновь и вновь слова премьер-министра Макмиллана: "You've never had it so good". Вообще складывается впечатление, что могущественные в тот исторический период консерваторы, будучи связаны партийной риторикой, по идеологическим причинам не могли после войны проводить требуемых реформ и именно поэтому к власти был приведён Эттли. То, что он успел сделать всего лишь за шесть лет, поражает воображение. Недаром в 2004 году люди, специализирующиеся на английской истории, откликнувшись на проведённый Лидским университетом опрос, назвали лучшим премьер-министром Великобритании в ХХ столетии именно его - Эттли. И это при том, что в ХХ веке Англия имела в премьер-министрах такого титана как Ллойд-Джордж.
И я согласен с этой оценкой. Эттли было куда труднее, он был премьер-министром государства, понёсшего поражение.
В 1952 году умер король Георг VI, королевой стала Елизавета. Она унаследовала перестроенное, адаптированное к вызовам времени государство и крепкого управленца Черчилля. Англия выстояла. Англия выжила. И не только выжила и не просто выжила.

Вот эта молодая женщина получила государственную конструкцию, которой Англия до того никогда не была, как этой конструкцией пользоваться подсказать ей не мог никто. Она взялась за рычаги, надавила на педаль и поехала. И заехала она очень далеко. Мало кто осознаёт масштаб того, что сделала за полвека королева Елизавета. Англия возвращается.
И ведь никакого волшебства в этом нет, в конце 40-х прошлого уже века Англией было проделано то, что до неё было проделано в России. Секрет успеха в соединении монархии и социализма. Англия поднялась точно так же, как чуть ранее поднялась Россия. Разница только в том, что Англии удалось избежать гражданской войны, а избежать этого ей удалось именно потому, что англичане сохранили монархию. Даже проиграв, англичане своего царя не отдали.
В капитанскую каюту на крейсере "Аугуста" вошёл король и на какие бы уступки он ни пошёл, что бы он ни отдал, он вышел оттуда всё тем же королём. Отдав имущество, Англия не отдала себя. Результат налицо.
История учит нас, что нужно быть упорным и если упорны англичане, то неужто русские менее упрямы?