В чём суть американской политики?

На чём она стоит? На каком фундаменте? Что эту политику определяет? Аналогом чего она является? Какой всем известный и хорошо изученный исторический пример мы можем подобрать, чтобы мысленно увидеть маршрут, по которому путешествует во времени американское государство?

Долго искать не приходится. Пример лежит прямо на поверхности и называется он Британская Империя.

Америка проводит ту же политику, которую проводила в прошлом Англия. Наверное, из-за сходства теоретического обоснования политической прикладной методики массовое сознание и валит англичан и американцев в одну кучу, давая им даже собирательное название - англо-саксы, хотя американцы никакие не англо-саксы, но вот во внешней политике они действуют как англо-саксы, это да, этого у них не отнимешь. Хорошими учениками оказались американцы, они не только добросовестно изучили теорию, но и смогли творчески применить её на практике.

Наш мир непрерывно изменяется. И чем дальше, тем быстрее. Мы уже не успеваем не то, что головой крутить, а даже и моргать. "Мир, куда несёшься ты? Не даёт ответа..." Но в этой круговерти перемен есть некая неизменность, есть твердь, на которой стоит черепаха, есть точка отсчёта, которая задаёт всё остальное. Государству, чтобы не мочь поступать иначе, чем оно поступает, нужно на чём-то "стоять".

То, на чём стоят государства вообще и Америка в частности, известно даже детям младшего школьного возраста и называется это самое "то, на чём стоят" - географией.

В мире могут происходить революции и войны, могут свергаться правительства и происходить смены "общественно-политических формаций", может происходить всё, что угодно, да вот хотя бы даже и "прогресс", но материки при этом остаются материками, на месте остаются проливы и заливы, устья рек, горные хребты, пустыни и вообще всё то, что можно увидеть, раскрыв пошлейший географический атлас. И вот там вы можете увидеть, что Британия окружена морем. Это невинное в своей объективности обстоятельство определяло английскую политику на протяжении нескольких столетий.

Будучи "островом", Британия получила несомненное геополитическое преимущество, но одновременно с подарком она получила от судьбы и "ахиллесову пяту". Оказавшись вынужденной контролировать окружающие её "воды", Британия логикой истории была вынуждена начать экспансию вовне, Британия начала расширять границы, совершенно так же, как это делали другие народы, имевшие счастье жизни на "континенте", только в отличие от них Британия воевала не за "землю", а за "море".

Если Россия "прирастала" Сибирью и Средней Азией, если чаемое той же Германией "жизненное пространство" находилось во Франции или на "востоке", то Британия искала и обретала искомое в окружающих её морях. Англичане шли не от "острога" к "острогу", а от моря к морю.

Ровно то же самое обстоятельство связано и с Америкой. Она тоже отгорожена от "мира" морями и её, точно так же, как до неё Британию, сама "сила вещей" заставляет контролировать окружающие её "воды". Разница только в одном, разница - в масштабах.

Англия имела дело главным образом с Европой. С вековым, непримиримым врагом. С "континентом". Европейцы, сумей они лишить Англию возможности контролировать пути подвоза в метрополию "ресурсов" (очень неудачное, расплывчатое и не позволяющее в полной мере описать суть явления слово, но другого у нас нет), брали бы Англию за горло. Утратив преимущество на море, Англия оказывалась не просто уязвимой, она становилась беззащитной, и именно за это, за возможность контролировать моря, и шла борьба между Британской Империей и Империями континентальными.

"Да пребудет с нами Сила" означало "да пребудет с нами сила военно-морского флота". Вся внешняя политика БИ была подчинена одной сверхзадаче - не допустить той степени усиления одного из европейских государств, которая позволила бы ему построить флот, не то, что превосходящий, но хотя бы равноценный британскому.

Это ясно осознанное и чрезвычайно простое в своей основе соображение и заставляло англичан проводить ту политику, которую они проводили и которая тоже сводилась к достаточно простой и от века известно формуле - "разделяй и властвуй".

Но англичане (во всяком случае люди, которые ими правили) были людьми умными и они от изначально осознанной простоты стоявших перед ними задач по выживанию нации шагнули на следующий уровень. Они сумели понять, что лучшей стратегией является отнюдь не возможность создания положения, позволяющего превозмочь врага в открытой битве или суметь победить его в "гонке вооружений" (это понятие тоже очень старо).

Англичане создали целую внешнеполитическую доктрину, дававшую возможность манипулировать европейским "балансом сил", используя когда политические, когда экономические, а когда и минимально военные средства воздействия. Англичане (уж не знаю, насколько они были в этом первооткрывателями) поняли, что жизнь государства суть война и начали жить именно так, непрерывно воюя.

Вот только войну они не называли войною. В разговорах с другими государствами, ясное дело. Сами англичане прекрасно сознавали, что мира нет и быть не может. Эту политику очень хорошо сформулировал Вячеслав Молотов, назвав её "непрямыми военными действиями". Для стороннего наблюдателя эти "непрямые военные действия" выглядели как несомненно враждебные, но при этом не доводящие до прямой конфронтации очень неприятные и, что самое главное, непрерывные мелкие укусы, толчки, подножки и оскорбления. Противник (даже и тогда, когда он "официально" считался то ли союзником, то ли другом) был вынужден непрерывно обороняться, его отвлекали, ему не давали возможности собраться. Его лишали времени.

ВРЕМЕНИ, НЕОБХОДИМОГО ДЛЯ ПОСТРОЙКИ ФЛОТА.

Флот невозможно создать from scratch, то-есть "с нуля". Одного лишь желания иметь флот мало. Нужно много всего всякого разного, нужны целые отрасли индустрии, но даже если они у вас уже есть, вам нужно главное - вам нужно время.

ВРЕМЯ - ГЛАВНЫЙ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ "РЕСУРС" ЛЮБОГО ГОСУДАРСТВА. Это то, чего всем всегда не хватает. Но при этом, даже и в том случае, когда времени не хватает вам, вы всегда можете сделать так, что у вашего противника времени будет ещё меньше.

Это политика является лучшей из всех возможных политик. И при том, что она не только наиболее эффективна, она парадоксальным образом ещё и дешевле любой другой политики. Выгоднее.

В этом самая суть "политики по-английски". В дальнейшем она была усложнена, она была "открыта" и изучена другими государствами, и не только изучена, но и взята на вооружение, и используется эта политика ныне отнюдь не только для противодействия созданию вражиной океанского флота. Но в период между "Испанской Армадой" и "Второй Мировой Войной" самыми искусными игроками в этой игре были англичане.

Между прочим, унаследовавшие им гроссмейстеры "непрямых военных действий", американцы, сегодня вполне искренне считают, что их учителя, англичане, не только прекрасно справлялись с ролью "мирового жандарма", но и что тот период времени, когда БИ "следила за порядком", пошёл на благо в первую очередь тем, против кого и была направлена английская игра, то-есть - европейцам. По мнению американцев англичане, не позволяя усилиться одной из европейских держав до уровня "сверхдержавы", подарили европейцам лучшее столетие, которое те только имели - сто лет между наполеоновскими войнами и Первой Мировой Войной.

По результатам Второй Мировой Войны Соединённые Штаты превратились (превратили себя) не только в сверхдержаву, но и в военно-морскую державу мира номер один. Следствие в данном случае неумолимо вытекало из двух причин сразу. Из "великодержавия", которое есть величина непостоянная и из "географии", которая есть необоримая реальность.

После 1945 года была открыта новая страница мировой истории, началась эпоха двуполярного мира. Во время своего владычества, предшествовавшего двуполярности и длившегося примерно сто пятьдесят лет, Британская Империя делала всё, чтобы не допустить возникновения подобного положения, и руководствовались англичане при этом достаточно простым соображением.

Сам по себе двуполярный мир, если рассуждать о нём в доступных терминах, весьма неплох, самое главное то, что он очень устойчив и, кроме устойчивости, у него есть и ещё одно несомненное достоинство - он предсказуем. В этом смысле эпоха "противостояния" послевоенных сверхдержав - США и СССР, при всех её издержках и политических обострениях, вспоминается сегодня с неизбежной ностальгией.

Так вот англичане при всей своей изощрённости в "игре", и при том, что бремя, которое несёт один "мировой жандарм" по понятным причинам гораздо тяжелее бремени, разделённого пополам, старательно избегали даже возможности появления равноценного "игрока" и делали они это вот почему - двуполярный мир, разводящий участников на два лагеря, на две "стенки", позволяет зародиться и развиться до уровня двух основных участников некоей "третьей силе", которая получает возможность лавирования между "стенками". Между "полюсами". (Это то, что делала после войны всё та же Англия, используя противостояние США и СССР.)

То, что мир будет двуполярным и то, кто именно станет этими "полюсами", стало ясно ещё летом 1943 года. Войну заканчивали не "союзники", а соперники, и заканчивали они её в ясном осознании своего положения в будущем мире. В Постдаме мир был поделён пополам и в дальнейшем два наследника "британского наследства" боролись не за принцип наследования, а за детали, за пункты завещания покойного. Само же "право наследования" ни одной из сторон под сомнение не ставилось и никоим образом не оспаривалось.

Послевоенная эпоха, длившаяся примерно сорок лет, закончилась вместе с поражением России в Холодной Войне. Мир вновь стал тем же миром, каким он был во времена владычества Британской Империи. Сразу же оговорюсь, что причин поражения России мы не знаем. И я уж и не говорю о том, что официальная пропаганда вообще предпочитает этот вопрос обходить молчанием, а то и выдавать поражание за победу. Факт поражения нам известен не "проговорённым", а в данных нам "ощущениях". Ну и ещё из обсуждений на чрезвычайно низком, "негосударственном" уровне. Уровень же задаёт и высказываемые по этому вопросу "соображения".

Дурацкие "экономические причины" должны быть с негодованием отметены сразу же, с порога. Так же, как и не менее дурацкое "падение цен на нефть". Колебанием цен на нефть вы можете задушить какой-нибудь Кувейт или там Словакию, но в Холодной Войне понесла поражание не Боливия, а одна из двух сверхдержав. Проиграла коалиция, блок. Проиграла одна из противоборствующих не больше и не меньше, как "цивилизаций".

Повторюсь, что причин поражения мы не знаем, и вполне возможно, что не узнаем никогда. Но вот что мы можем, так это разобрать принципы, на которых строилась игра победителя в прошлом и принципы изменившейся игры, которую ведёт оставшийся в гордом одиночестве победитель.

Почему-то принято считать, что правила игры являются тайной за семью печатями и известны только неким посвящённым, собирательно именуемым "мировым правительством". На самом же деле нет не только никакого "мирового правительства", но по большому счёту нет и никакой тайны. Да и смешно было бы выдавать вещи "общеизвестные" за тайны.

Среди умных книжек, подробнейшим образом разбирающих хитросплетения мировой политики есть и написанные достаточно доступным языком и на вполне доступном для среднего ума уровне. Например, книжка "The Future of War" Джорджа и Мередита Фридманов. В книжке этой без всяких недоговорённостей излагаются принципы, следуя которым, поднимались к вершине мирового могущества Соединённые Штаты. Интересно ли это? По-моему - да, очень интересно. И не только интересно, но ещё и своевременно. Своевременно вот почему:

Дело в том, что как-то так сложилось, что американцев принято считать простаками. В РФ очень умные пропагандисты им даже кличку придумали - "пиндосы". Ну, пиндосы и пиндосы. В конце концов, было время, когда русские и немцев "фрицами" звали. С этической точки зрения это выглядело не очень красиво, но некрасивость эта была хотя бы оправдана тем, что кличку давал победитель. Победитель имел на это право. Полное. Как захотел, так побеждённого и назвал. Но вот с "пиндосами" получается так, что побеждённый с пренебрежением отзывается о своём победителе. Получается глупо. Ну и немножко жалко, конечно. Этакое подростковое самоутешение. Инфантилизм. Патриотизм на болельщицком уровне. Подросток может во всё горло кричать с трибуны всякие обидности, вроде - "кони!", или "мясо!", или что там ещё кричат с трибун подростки. Но футболисты конями от этого не становятся, а остаются они людьми, гоняющими мячик себе в удовольствие, и ездят они по миру и получают за получаемое удовольствие большущие гонорары, а самоутверждающийся таким нехитрым способом подросток остаётся подростком, и получает он на следующий день двойку в школе, а дома его порет отец.

То же самое и с нашими футболистами, с американцами, играющими в скучный с нашей точки зрения американский футбол.

Американцы заняли в мире то положение, которое до них занимали только англичане. Англичан принято считать необыкновенно ловкими международными интриганами и эта репутация ими в определённом смысле и в самом деле честно заработана. Они сумели на протяжении больше, чем столетия, манипулировать континентальной Европой, а та сама собаку съела на манипулировании странами и народами. Но на старуху нашлась проруха и звали эту проруху Англией. Всё это так.

Но при этом сложилось любопытнейшее положение (и я полагаю, что к созданию этого положения сами же американцы руку и приложили) при котором американцев, как только дело доходит до "разбора полётов", всерьёз принимать никто не хочет. А между тем...

А между тем вот уже двадцать лет Америка ведёт игру куда сложнее той, которую когда-то вела Англия. Америка вышла на куда более высокий уровень. Если Англия, пользуясь своим "заморским" положением, играла тем набором государств, который имелся на полуострове Европа, то Америка играет всей Евразией. Всей, целиком. "As a whole." Не только Heartland'ом, а всем "мировым островом" вообще, со всем, что на нём имеется.

У США гораздо больше фигур, чем было когда-то у Англии и уже одно только это означает, что число возможных комбинаций вырастает в соотвествующей пропорции. Современная американская игра не просто сложнее английской, она сложнее несопоставимо. Но "выход" этой игры, её outcome, остаётся всё тем же, он остаётся таким же, каким он был века назад - манипулируя так называемым balance of power не допустить возникновения центра концентрация "силы", который может привести к усилению одного из евразийских государств до уровня, который, в свою очередь, позволит создать флот, сопоставимый с американскими ВМС.

Начиная с 1917 года (до 1917 Америки, в том смысле, который мы вкладываем в это слово, не было, до 1917 года Америка была тем же, чем в сегодняшнем мире является, скажем, Бразилия, и только в 1917 году на мировую арену вышел новый Игрок) Соединённые Штаты упорно и в высшей степени последовательно (ни разу не наступив собственной песне на горло!) проводят одну и ту же политику.

Словами она описывается очень просто - США стараются (с неизменным успехом) устранить имеющегося и не допустить появления нового равноценного им соперника.

Эта тривиальность является фундаментом, на котором строится сам смысл существования отнюдь не только США, а любого государства. Государства вообще. Государства, как феномена бытия. Отличие государства США от других государств состоит только и исключительно в том, что им удалось то, что не удалось другим, в их случае словесная сентенция обрела плоть, стала реальностью.

Реальностью, в которой живёт человечество.

И это тоже своего рода банальность. Это то, что "общеизвестно". "Общечувствуемо." "Общедумаемо".

Однако в этих "обще-" имеется и частный (в каждом случае разный) интерес. Интерес в том, каким образом американцам удаётся то, что в человеческой истории удавалось очень и очень немногим, хотя "званых" была целая толпа. Нет, ну в самом деле, как у них получается то, что не получилось у других?

Очевидно, что разница в методах.

Ведь все известные нам "властелины мира", стремясь к поставленной цели по достижению "мирового господства", действовали одинаково. И Америка тут исключением не является, она тоже, добиваясь своего, воздействует на "баланс сил" (balance of power), влияя на него когда опосредованно, а когда и напрямую - осуществляя либо политическую, либо "прямую" военную интервенцию. (В этом месте следует понимать, что массовое сознание, как и в случае с таким понятием как "война", и "интервенцию" тоже осознаёт исключительно в "военном" смысле, и не замечает интервенцию политическую точно так же, как не замечает и ведущуюся против общества войну, если та ведётся как "непрямые военные действия".)

Итак, о методе. О принципах. О тех самых, которыми не поступаются в своей политике Соединённые Штаты. Принципы эти достаточно просты и в высшей степени прагматичны.

Ну, и я уж не говорю, что принципы эти никто даже и не думает скрывать.

Принципы эти выстроены в лесенку. От простого к сложному. От менее опасного к более опасному. От дешёвого (ни в коем случае не в смысле денег) к более дорогому. От лёгкого к трудному. "Stairway to Heaven".

1. Полагаться на "исторически" сложившийся региональный баланс сил и не нарушать его сколь только возможно долго. В случае, когда в силу неких причин этот баланс нарушается, начинать следует с попытки "изолировать" нарушителя в надежде, что по прошествии какого-то времени всё "устаканится" само собой, поскольку окружающая выскочивший волдырь мелочь пузатая немедленно и без всяких напоминаний и науськиваний сама объединится в попытках противостоять нарушителю сложившегося статус-кво.

2. Если по прошествии некоторого времени (что в данном и в высшей степени определённом контексте является "временем" определяют США, что естественно) положение не выправляется, следует прибегнуть к невоенным инструментам. (Слово "невоенный" ни в коем случае не следует понимать буквально, у государства других мер воздействия, кроме военных, нет и для него всё, что оно делает, является ведением военных действий). "Невоенные" инструменты нам хорошо известны - это торговля, межгосударственная "помощь" в любых видах, политическая поддержка на внешнем и внутреннем уровнях итд. На этом этапе "невоенных" действий всегда (ВСЕГДА!) поддерживается более слабая сторона. Как внутри государства "нарушителя конвенции", так и по периметру его границ. Причины этого очевидны. Но в этой очевидности есть и интересный нюанс - СЛАБЫЙ ПОДДЕРЖИВАЕТСЯ ДАЖЕ И ТОГДА, КОГДА ОН ПОЗИЦИОНИРУЕТ СЕБЯ КАК ВРАГА СОЕДИНЁННЫХ ШТАТОВ. Слова значат очень мало, ну и кроме того все знают (но не всегда помнят), что в политике нет постоянных друзей и врагов, а есть только постоянные интересы.

Здесь, на второй ступеньке, поскольку возникает неприятная возможность пусть и не с очень большой, но высоты, упасть, появляется и первая "страховка". С той же последовательностью, с которой неизменно поддерживается более слабый, всячески избегается оформление формального "союзничества". Никаких договоров и никаких "бумажек" вообще. Боже упаси! В книжке Future of War данный второй пункт иллюстрируется Версалем, когда Соединённые Штаты "бросили свой вес" на сторону Германии, не имея с ней никаких "договорённостей", и 1972-м годом, когда Америка в советско-китайском противостоянии поддержала Китай, опять же не имея по отношению к КНР никаких формальных "обязательств".

3. Когда "невоенные" методы не срабатывают, США входят в формальное союзничество (а это уже обязывает ко многому) с государствами, противостоящими "гегемонисту". В этой неприглядной роли может оказаться любое государство, стремящееся к доминированию то ли на региональном уровне, то ли в "глобальном" смысле. Здесь тоже имеется страховка. Только не "бумажная". В Вашингтоне так же, как и в Москве, слезам не верят и отношения "союзников" выстраиваются таким образом, чтобы ноша раскладывалась неравномерно - "евразийская" сторона "союза" должна не только вносить вклад в союзничество в виде людских и материальных ресурсов, но и принимать на себя львиную долю сопутствующих возможному поражению "рисков", в то время как американская сторона должна всемерно стремиться к тому, чтобы её союзничество ограничивалось финансовой, военной и технической помощью.

Классические примеры - союзничество с СССР во Второй Мировой Войне и союзничество с Израилем в его конфликте с арабским миром.

4. Если "союзничество" в данном виде оказывается лекарством слабым, США в целях "стабилизации положения" могут прибегнуть к интервенции в военном смысле этого слова, однако и здесь они будут стараться держаться на "периферии" Евразии и, что тоже немаловажно, они будут до последнего стремиться "участвовать" в конфликте как можно меньшими силами.

Примеры - Ливан в 1959 и 1982 годах, Корея в 1950 и Вьетнам в 1964. Ну и Ирак. А сейчас и Афганистан.

Даже и притом, что Корея, Вьетнам, а сегодня Ирак вылились чуть ли не в главные войны Америки на протяжении последних ста лет, следует понимать, что по сравнению с тем, что в приводимых примерах Америка могла бросить на весы и чем она обошлась в реальности, Корея-Вьетнам-Ирак являются так называемыми low-cost и low-risk войнами, или, выражаясь по-русски - Америка добивалась поставленных целей "малой кровью" в сравнении с тем, во что ей могли бы обойтись попытки "отсидеться за океаном", а затем участие в неизбежных конфликтах куда больших масштабов.

5. Когда дело принимает серьёзный оборот и восстановление "баланса" требует не менее серьёзных усилий государства, выстраивать контекст "союзничества" таким образом, чтобы на долю "союзника" пришлись бы не только более высокие ставки в Игре, но и чтобы у него было куда меньше, чем у США, пространства для дипломатического манёвра. Следует стремиться также к тому, чтобы основная ноша ведения войны тоже ложилась на "союзника" или "союзников".

Пример - всё та же Вторая Мировая Война.

6. Ни при каких обстоятельствах не допустить положения, когда в результате всеобщей "евразийской" войны, буде такая разразится, главный удар был бы направлен против Соединённых Штатов.

Подобного примера, что понятно, нет. Наиболее близко к такому положению США подошли в годы Холодной Войны, когда неизбежным и повседневным фактором, с которым приходилось считаться, стал риск всеобщей войны отнюдь не только в рамках Евразии, однако и тут не след забывать, что если США ставили под удар размещённые на периферии Евразии войска, то "союзники по НАТО" выводили на "линию огня" всю популяцию целиком. Холодная Война является очень показательным примером успешной стратегии США, когда при помощи минимума вкладываемых "сил" Америке удавалось соблюдать выгодный ей глобальный "баланс".

*******************

Можно ли сделать из вышеизложенного какой-нибудь вывод? Да, конечно же, можно. И вывод несколько неожиданный.

В том, что делают США, нет ничего нового. Нет даже и ничего хорошо забытого старого. Ни в тактике, ни в стратегии.

Америка проводит классическую (во всех смыслах) имперскую политику.

Точно такую же, какую проводили известные нам Империи на протяжении человеческой истории.

И эта "стратегия поведения" приносит несомненный успех. Сегодня. Сейчас. В нашем новом, прекрасном мире, где не то, что явление, но даже и слово "империализм" является ругательным.

Победа Америки в Холодной Войне породила новую реальность.

Поражение России в Холодной Войне породило новую реальность.

Это две стороны одной и той же монеты. Двадцать лет назад она упала орлом вверх.

Могла упасть по-другому, но упала так, как упала.

Что мы имеем в результате?

В результате мы имеем мир, вернувшийся в преддверие Первой Мировой Войны.

Не Второй, а - Первой. Мир вернулся в "начало начал".
На протяжении примерно сорока лет, с 1945 по 1985 США (будущий победитель) жили и воевали в условиях двуполярного мира. Эти сорок лет они вели игру (мы можем назвать её "американкой"), в которой и преуспели, в конце концов победив.

Дело, однако, в том, что победа эта оказалась "не ко времени". Она была прежде-временной. Здание двуполярного мира, за которое, собственно и велась тяжба, было недостроено, мир был недостаточно "проговорён".

Победа оказалась для победителя нежданной, не-ожиданной. Несколько лет оставшаяся не только в наличии, но и в гордом одиночестве сверхдержава импровизировала на ходу и, надо отдать ей должное, сумела вывернуть, сумела мир "удержать", геополитическая катастрофа (будем называть вещи своими именами) в виде распада России на пятнадцать обломков прошла для человечества более или менее "незаметно", мир не сполз в хаос и войну всех со всеми, что вполне могло случиться.

Но за всё на свете приходится платить и за "послехолодный мир" тоже была уплачена цена. Первым цену уплатил проигравший, что понятно, но на этом дело не закончилось, да закончиться и не могло. Вслед за проигравшим своя цена была уплачена как победителем, так и миром в целом.

Мир в целом уплатил регрессом, пришедшим на смену "соревнованию систем" мировым "застоем", победитель же уплатил тем, что отныне вынужден вести чужую игру. Не свою, не ту, которую изобрели два победителя во Второй Мировой Войне и правила к которой создавали они же, а - старую и, казалось бы, уже прочно забытую.

В новом прекрасном мире Америка стала играть роль Британской Империи. Америка сегодня - это нео-англия и игра, которую она играет - это английская игра. Игра на новом уровне, игра несопоставимо более сложная, чем та, в которую играли сами англичане, но как саму по себе игру, так и её правила придумали в Британской Империи задолго до "Черчилля в восемнадцатом году".

В начале 90-х Америка была вынуждена перейти от американского футбола к футболу европейскому и хоть она и называет его с оттенком пренебрежения "соккером", но играть, тем не менее, играет именно в "соккер".

И играет, прямо скажем, неплохо. Уверенно играет. Во всяком случае, за последние двадцать лет она явных промашек не сделала.

В мире, который ушёл (заранее скажу, что я не думаю, что надолго) всё было ясно и понятно. Мир был чёток и чёрно-бел. Мир не как мир "вообще", а как мир, в котором живут государства, состоял из трёх частей. Их прямо так и называли - Первый мир, Второй мир и Третий мир.

Мир первый - Соединённые Штаты. ("Мир капитализма", "мир наживы", "империалистический мир" или, как он сам себя называл - "свободный мир". Все эти определения - мало что значащие и имеющие к реальности очень отдалённое отношение слова.)

Мир второй - Россия. (Сама себя она называла в этот период СССР, но как противник, так и доброжелатели на эту уловку не велись и называли Россию Россией. На неё тоже лепились пропагандистские ярлыки - от "империи зла" и до "совка", но от реальности эти слова-словечки были так же далеки, как и "загнивающий капитализм", который в доброй половине случаев даже и капитализмом-то не был.)

Ну и третьим был, что понятно из его названия, Третий мир. Сам себя он с чувством глубокого удовлетворения и гордостью предпочитал называть "Неприсоединившимся миром". Сомнительную честь жить в этом мире имели практически все государства, не вошедшие в противостоявшие блоки, возглавлявшиеся США и СССР.

Весь смысл существования "Неприсоединившегося мира" сводился именно что к отрицаемому на словах "присоединению". Третий мир это мир, который жил в состоянии перманентного выбора - к кому ему пристать в данный конкретный "исторический момент" - к Сцилле или к Харибде.

Одиссей от жены, от детей мог отправиться либо "в Америку", либо в институт имени Патриса Лумумбы. Сирены сладко пели и там, и там. В послевоенном (пост 45-ом) мире было всего два полюса. Всего две стены. А между ними - куча не обладавшей субъектностью мелкоты. Мир был прост и сведён к выбору из всего двух возможностей, либо - либо. "Так жить нельзя", а жить можно либо так, либо этак.

И игра между США и СССР в значительной мере сводилась к привлечению на свою сторону возможно большего числа "неприсоединенцев", к увеличению своего "влияния" за счёт уменьшения в странах Третьего мира "влияния" противника. И то, что мы называем "прогрессом", являлось следствием перетягивания на себя не каната, а Третьего мира, что, вообще-то, означало большинство человечества в пошлом арифметическом смысле.

Так было.

Но так быть перестало.

Вместе с поражением России исчез один из полюсов, рухнула одна из стен, закружило и утянуло в Мальстрём Харибду. Из мира исчез один не из ориентиров, а ограничителей. Исчез один из гарантов нашей реальности. И это привело к тому (не могло не привести), что кто угодно получил возможность отправиться в "свободное плавание".

Кто угодно получил если не возможность, то иллюзию возможности выдуть из себя пусть не сверхдержаву и пусть даже не державу, но пузырь державности. Кто угодно (в самом прямом смысле) смог заёрзать мыслишками и сводятся эти мыслишки к "ввяжемся в бой, а там посмотрим". И раньше случались такие "с мыслишками", но они могли пристать либо к одному берегу, либо к другому, третьего не давалось. Если выискивался кто-то чересчур уж умный, то обе сверхдержавы его давили дружными усилиями ещё на подходе, ибо такой "вольнодумец" выламывался из общего ряда, он нарушал устоявшиеся правила игры. "Неприсоединившиеся" никому не были нужны, нужны были только и только "при-соединившиеся".

Но нашёлся в мире один умник-разумник, который, не будучи маленьким и слабым, однако умело маленьким и слабым притворяясь, сумел всех обхитрить. Он умело лавировал, он поочерёдно прислонялся то к одной стене, то к другой, он проскальзывал не то, что между Сциллой и Харибдой, но даже и между "струйками дождя", он умело "сходил за своего" среди пёстрой публики, состоявшей из племенных вождей, пришедших к власти в неизменно демократических странах вчерашних лейтенантов и лакомившихся филейными частями своих подданых императоров Центрально-Африканских империй. Хитрец даже смог, приседая и непрерывно кланяясь, убедить оба полюса в собственной для них полезности, ну как же, он ведь пытается объединить движение Неприсоединения, в результате чего можно будет иметь дело не с каждой отдельной сосенкой, а с бором целиком, и перетягивать на свою сторону можно будет тоже не одно бревно, а сразу лесовоз. "И мне хорошо, и хозяину прибыток! Ну, а кто из вас будет хозяином, вы уж сами разберитесь, я вам в этом не помощник, я маленький, я слабый, я вам не чета. Я - БЕДНЫЙ!"

Этим умником-разумником, которого никто не принимал в расчёт, да и как прикажешь его принимать, он ведь и в самом деле слабый, он ведь и в самом деле бедный, как бы он сам себя ни называл, звали, зовут и всегда будут звать (точно так же, как и Россию) одним словом. И слово это - Китай.

Игра, в которую когда-то играла Британия, а сегодня играет (вынуждена играть) Америка в сущности своей чрезвычайно проста. Проста для понимания, но отнюдь не для самого игрока. Это как с карточной игрой в дурака, правила которой доступны пониманию любого, сколь угодно глупого человека, что уж там говорить об умном, однако стоит вам начать играть и вы немедленно обнаружите, что "дурак" игра ничуть не менее сложная, чем преферанс.

Вот то же самое и с англо-американской (эту цепочку в два звена мы можем длить и длить, приставляя к ней через тире с левой стороны другие не новые, а, наоборот, всё более старые звенья) игрой.

Начнём с англичан. По той причине, что их игра была не только проще, но ещё и нагляднее, для нас нагляднее, так как играли англичане главным образом "на континенте", частью которого имеет честь быть и Россия, и чужую игру русские, точно так же, как и другие европейцы, успели ощутить не только своими боками, но и той частью тела, через которую нерадивым ученикам "вгоняют ума".

Право "играть" не даётся любому желающему, его завоёвывают в пошлых войнах, примитивных "мясорубках", это точно так же, как в банде, в какой-нибудь italian mob, в "семье" поднимается к вершинам власти человечек, начиная с уровня, на котором что-то значат кулак, нож и пуля, с уровня soldier, "торпеды", с уровня, на котором большинство обречено застрять не навсегда, а лишь до момента знакомства с чужими кулаком, ножом и пулей, но для банды ничего не меняется, одни исполнители сменяют других, что-то меняется лишь для того, кто успевает схватить суть бандитской игры, а её суть это суть власти, власти, позволяющей манипулировать другими членами банды, всеми, сверху донизу, и тот, кто "понимает", начинает восходить по лестнице вверх, ступенька за ступенькой, от племени к народу, от народа к нации, от нации к национальному государству, от национального государства к объединению национальных государств в Империю, к тому, чего сильнее нет ничего на свете. Кроме других Империй, конечно. Кроме других "семей".

Ну, и вот - Британская Империя, став для начала самой сильной (это необходимое условие, слабые "не играют в хоккей", слабые сидят на трибунах и на хоккей смотрят, и за право "посидеть" и "посмотреть" они ещё и платят) принялась играть, а игра заключалась в том, чтобы соблюдать на полуострове Европа так называемый balance of power. "Баланс силы".

Что может быть проще?

Стремиться не к тому, чтобы члены вашей банды накачивали себе самые крепкие мышцы и старались достать себе всё новый револьвер, калибром больше, чем старый, а к тому, чтобы у других "семей" не было револьверов и ножей, равноценных вашим револьверу и ножу. Но этого мало, это только первый шаг, стоит вам ступить на эту дорожку и шаг этот заставляет вас сделать и следующий - сама "сила вещей" подталкивает вас начать стравливать остальные "семьи" между собой, это всего лишь разумная предодсторожность, они не должны "стакнуться" друг с другом с целью образовать против вас союз, потому что, как бы ни был толст ваш "прут", связка всегда не только крепче, но ещё и толще.

Как только вы это осознаёте, вы начинаете следить, чтобы никто на "континенте" не стал сильнее (не вас сильнее, это само собой, а - соседа!), вы делаете всё, чтобы много о себе возомнившего "сильненького" ослабить. Начав это делать, вы неминуемо обнаруживаете, что и это не панацея, что есть ещё и другая опасность - вы не можете допустить, чтобы ослабление перешло некие границы (границы эти в разных местах "истории-географии-политики" проходят по разному), так как "слабенького" тут же затюкают соседи, они, сволочи, будут только рады, что вы "их дорогого соседушку" вогнали в состояние убожества, они, дай им волю, беднягу до костей разденут. И вы, втянувшись в Игру, начинаете перекладывать гирьки туда сюда, зорко следя, чтобы не только никто не стал слишком сильным, но и чтобы никто слишком не ослабел. Слабого до уровня крепкого середняка подтянуть, сильного до того же "середняка" опустить. "Слабого - поддержи, сильного - нагни." Но при этом, что поддерживая, что нагиная, следи в оба глаза, чтобы они друг в дружке видели врагов.

Это, вообще-то, самая лёгкая часть Игры, так как народишки один другому, а другой третьему за долгую свою жизнь так успели насолить, что хорошо забытое старое вновь помянуть ничего не стоит. "Дерись, дерись, дерись, а больше не мирись!" Открыл синодик и вслух оттуда что-нибудь зачитал. И тут же какие-нибудь Балканы взовьются кострами. Или немцы злобно забухтят. Или русские заклокочут. Про грузин и поляков даже и не говорю. Повторюсь, что ничего трудного в этом нет.

Проблема в другом, самая сложная часть Игры состоит в том, чтобы всеобщая вражда не перешла в горячую и всеобщую же "стадию" войны. Цель Игры в её "английском" изводе была во всеевропейской "холодной войне", когда все враждуют со всеми, а "ресурсы" (во всех смыслах) уходят на противостояние друг другу. Горячей войны следовало избегать до последнего, но если уж она начиналась, то вестись она должна была по сценарию, отвечавшему долгосрочным интересам "Короны", отсюда следовало, что процесс должен был быть управляемым на всех ступенях "эскалации".

Участие самого игрока в военных действиях - крайняя мера.

Таков мир по-английски, The World According to Britain.

В этом месте мы должны сделать очень существенное уточнение. Тогдашний, ста-стапятидесятилетней давности мир это мир, сведённый к Европе, понятой как географический и геополитический феномен. Игра велась почти исключительно в рамках Европы, всё остальное было не заслуживавшей внимания периферией мира.

А вот теперь перейдём к Америке.

Последние двадцать лет она играет в ту же Игру, в которую играла Британская Империя на вершине своего могущества. Дело только в том, что мир сегодня это далеко не одна только Европа, поддерживать "баланс силы" американцам приходится не на небольшом, в сущности, отростке "полустрова", а на всём "мировом острове".

И проблемы, с которыми имеют дело американцы, тоже выросли далеко не в одном только в количественном смысле.

Давайте рассмотрим некоторые (всего лишь некоторые!) из них. Попробуем сделать картинку пообъёмнее, "повыпуклее".

Вот, скажем, американцам удалось сложить four-power system на Дальнем Востоке. Там худо бедно удерживаются в состоянии некоего неустойчивого равновесия (неустойчивость в данном случае отнюдь не недостаток, это одна из целей) "интересы" Китая, Японии, Кореи и РФ. Район превращён в нечто вроде изолированного "заповедника", в рамках которого ни один из членов "четвёрки" не может превратиться в доминирующую силу.

Если в силу каких-то причин слабеют позиции одного из "четырёх" это означает ослабленный эффект усиления для остальных. Двое из оставшейся тройки (скажем, Корея и Япония) сделают всё, чтобы чрезмерно не усилился третий (тот же Китай). А Китай будет делать всё, что в его силах, чтобы не усилились двое других.

Ну и я уж не говорю, что в процессе будет активно участвовать и главный игрок, Соединённые Штаты, которые будут своими немаленькими возможностями "влиять" на расклад баланса по-новому, уже между тремя, а не четырьмя, регионалами.

В случае резкого ослабления Китая (по любой причине) в региональную "сверхдержаву" превращается Вьетнам, который будет доминировать во всей Юго-Восточной Азии. Всего пятьдесят лет назад Вьетнам был не заслуживающим внимания кусочком "французского Индо-Китая", а сегодня он в одном шаге от "партнёрства" с единственной оставшейся сверхдержавой, сегодня Вьетнам это запасной игрок основного состава, он будет делить с Америкой ответственность за поддержание равновесия в этом районе Земного Шара. И игрок этот выпестован самими американцами уже в послевоенное (после WWII) время и именно с той целью, чтобы было на кого опереться, если не выдержит Китай.

Ослабление Китая приведёт и к усилению Индии, которую сейчас американцы принялись демонстративно поддерживать. Индия будет доминировать в районе Индийского Океана. В случае гипотетической "фрагментизации" Китая Индия получит контроль над районом к западу от "вьетнамской зоны ответственности".

Всего лишь на этих двух примерах видно, что США не хотят вновь попасть в ситуацию непредсказуемости, которая возникла при поражении России в Холодной Войне. К Китаю они подходят уже наученные негорьким опытом и стелют соломку загодя.

От Индии мы можем и дальше на запад наш взгляд перевести. Дальше у нас - Иран. Иран - пример занимательнейший. Ну и показательнейший, конечно. Чрезвычайно смешно наблюдать за потугами "аналитиков" вот уже лет пять болбонящих о неминуемой грядущей "агрессии США против Ирана", и это при том, что в реальной (а не виртуальной) реальности происходит прямо противоположное, США Иран не только не ослабляют, а - УСИЛИВАЮТ. Целенаправленно и последовательно усиливают. Даже и якобы враждебная (и ничего, вообще-то не стоящая) риторика направлена не только на дезориентацию противника, но и на консолидацию иранского общества. Иран за время так называемой "иракской войны" не слабел, а из года в год усиливался.

И происходит это из-за Турции.

Продолжающееся ослабление РФ приводит к возникновению вакуума "силы" и соответствующему росту турецкого влияния, у Турции уже давно растёт, выпирает флюс на север, Турция из неопределённого и аморфного "члена НАТО" на глазах превращается в регионального игрока с собственными амбициями и именно для того, чтобы этим амбициям противостоять, и растят американцы Иран.

То, что происходит вокруг Ирана, имеет двойное дно, с одной стороны это может означать всего лишь разумную предусмотрительность на будущее, но с другой это может означать и то, что американцы сомневаются в своих возможностях удерживать РФ в заданных рамках государственности и опасаются чрезмерного усиления Турции в случае, если РФ и дальше будет утрачивать свои позиции. Уже сейчас видно, что США стремятся столкнуть интересы Турции и Ирана в этом регионе. Ирану развязывают руки и на западе, где устранён его извечный соперник Ирак, и на севере, где больше нет СССР, и на востоке, где усилия "Талибана" уводятся в направлении Пакистана.

Так ведётся Игра и так играют те, кто могут играть.

Баланс силы подразумевает равновесие, уравновешивание одной силы другой силой. Одного государства другим государством. Сравнивать силу государств напрямую невозможно. Это точно так же, как и с двумя людьми, когда избыток физической силы одного компенсируется большей ловкостью, или более изворотливым умом другого. В результате в поединке далеко не всегда побеждает тот, кто на глаз "сильнее", "в силу" вступают другие факторы. Ну и понятно, конечно, что если уж появилось на свет государственное образование, которое и слабее, и глупее, и неповоротливее соседей, то конец бедолаги будет не только печальным, но и скорым, ибо таковские не нужны никому. Ни друзьям, ни недоброжелателям.

Соответственно и уравновешивать концы коромысла, на которых повисли наши вёдра, тому, кто в эту Игру играет, приходится по-разному. По-разному "усиливать" и по-разному же "ослаблять".

Пример? Пожалуйста:

У нас есть Мировой Остров. На нём находится один из двух нынешних игроков. Ну, или игруний. Имя её - Европа. Она сменила игрунью прежнюю, которую звали Россией. Россия находилась в самом центре Острова, держа его в идеальном равновесии, а тогдашняя противница её, Америка, изо всех сил старалась это равновесие нарушить, накренить Остров, используя для этого Европу и Китай, расположенные, как нарочно, по краям Острова. Сделать это можно было либо утяжеляя одну из сторон, либо облегчая её. Утяжеляя и облегчая в смысле политическом, военном, экономическом, дипломатическом, словом, давя ногой, которую мы называем "влиянием", на педаль, которую мы называем "государственными интересами". Если делать это поочерёдно, то Остров, что понятно, раскачивается.

Россия, в свою очередь, пыталась этим качелям противодействовать, вынося тяжести подальше от центра, вплоть до другого полушария, превращая Игру в глобальное игрище, выходившее далеко за пределы Острова. А Америка старалась её на Острове запереть, окружая по периферии кольцом "баз", то-есть фактически оккупируя "побережье" Острова и отжимая Россию к его центру.

В результате поражения России в Холодной Войне главным выигравшим стала Европа. Каким образом это произошло вопрос чрезвычайно интересный, но мы его сейчас обсуждать не будем, чтобы не уходить в сторону. Просто примем это за факт, за "данность". И эта данность всей своей тяжестью накренила Остров, лишив его "стабильности", и привело это к тому, что у "удерживающего", у "мирового жандарма", у США появилась нужда в противовесе. Ведро, висящее на одном из плечей Евразии, следовало наполнить. И его наполнили.

Так появился тот Китай, который мы имеем возможность лицезреть сегодня. Появился Дракон.

Парадоксальным образом в усилении Китая оказалась заинтересована и Европа, с одной стороны потому, что ей, точно так же, как и Америке, не нужен был хаос и война всех со всеми, а с другой Китай по геополитическим (что означает - не зависящим ни от себя, ни от Америки) причинам является объективным противником Америки и тут уже в ход идёт известная максима про "врага моего врага".

А Китай, так что Китай. Китай пока что позволяет играть собою.

Может возникнуть вопрос - почему? Ответ напрашивается сам собою, Китай не может что либо противопоставить Америке в военном смысле. Повыше я написал, что воздействовать на государство можно "по-всякому" и в случае с Европой американское "воздействие" осуществляется при помощи "непрямых военных действий". Прибегать к открытой военной угрозе американцам нет нужды, Европа кусаться не может, на неё надет намордник под названием НАТО, так что противопоставить Америке европейцы тоже могут только те же самые "непрямые действия", против чего они, я думаю, не возражают, так как в этой игре европейцы изощрены ничуть не менее американцев.

И с Китаем - то же самое, американцы в своих взаимоотношениях с китайцами ни к каким таким "китайским церемониям" не прибегают, они им просто напросто не нужны.

Во времена Холодной Войны равновесие между "сторонами", между США и СССР, поддерживалось военным противостоянием. Равновесие не только понималось, описывалось и осознавалось, но и осуществлялось на деле как равновесие по боеголовкам, забрасываемому весу и количеству носителей. Был даже придуман и обоснован термин MAD (mutual assured destruction), что не помешало, впрочем, одному из игроков победить другого без всякого безумия, а действуя вполне себе обдуманно и в высшей степени рационально.

Но так было. Сегодня мы живём в совершенно другом мире и в нём имеют значение совсем другие критерии "силы".

Америка сегодня находится примерно в том же положении, какое существовало во времена "ядерной монополии".

Постхолодный мир со всей убедительностью демонстрирует нам, что ядерное оружие это оружие вчерашнего дня. Из сверхоружия, каким оно представлялось массовому сознанию в период Холодной Войны, "бомба" неуклонно сползает на нижний уровень, туда же, где всегда теснились "обычные вооружения", танки-пушки-самолёты, пусть передовые и "технологичные", но, тем не менее, это те вооружения, что вооружения "просто".

В этом кроется мало кем осознаваемая опасность, так как атомная бомба из оружия политического грозит превратиться в оружие "поля боя" с помощью которого можно будет решать чисто "военные" задачи. Это - реальная опасность и я не сомневаюсь, что над тем, чтобы эту смысловую бомбу разрядить, работают "лучшие умы человечества". Но речь, опять же, не об этом. Речь о Китае. И о том, что Бомба остаётся Бомбой, то-есть инструментом политического давления, только для Америки. Бомба как "Бомба" означает угрозу не сама по себе, а только будучи встроенной в контекст "силы" государства.

Бомба как элемент силы, но вовсе не как сила сама по себе.

Именно в этом смысле чрезвычайно показательны Китай и двусторонние американо-китайские отношения. По всему видно, что Китай ясно осознаёт как феномен "силы", так и место в нём ядерного оружия. Китайцы фактически не обновляют свой ядерный "потенциал" с 70-х годов прошлого века. Тогда, тридцать-сорок лет назад этот "потенциал" действительно что-то значил. Сегодня он что-то значит только в отношениях с соседями, с Индией, скажем, но он очень мало что значит в отношениях с главным "врагом-другом-врагом" - с Америкой.

Сегодня Китай имеет примерно 80 готовых к "употреблению" ядерных боеголовок. Очень малое количество из этих восьмидесяти могут достичь территории США. Это малое количество установлено на китайских межконтинентальных ракетах DF-5. Считается, что таких ракет у Китая 18 штук. Следует, правда, делать скидку на то, что нам более или менее известно только количество боеголовок и ракет, имеющихся у США и у РФ, да и то с известной степенью приблизительности, так как точное количество неизвестно нам даже и в этом случае. В случае же Китая, или Великобритании, или Франции, или Индии, или Пакистана нам остаётся только гадать, так как они ни в каких договорах не состоят, никакие комиссии к себе не пускают и никому пальцем пересчитывать свои "СЯС" не позволяют. Всё, что нам известно, известно только и исключительно с их же слов, а слова это дело такое - человек говорит, а ветер носит. Даже и тогда, когда слова эти говорит президент или премьер-министр. Разве что ветер в таких случаях посильнее, а так - то же самое.

Но будем исходить из приведённых цифр, они, по большому счёту, не важны.

На фоне остальных членов "ядерного клуба" положение США бесцпрецедентно. Повторюсь, что США обладали подобным "атомным гегемонизмом" разве что в самом начале 50-х годов прошлого века. Именно по этой причине они сегодня полагают, что могут легко идти на более или менее существенное сокращение в области ядерных вооружений, так как это никак не скажется на их политико-военных возможностях в случае масштабного конфликта с кем бы то ни было.

Но при всём при том этот самый "кто бы то ни был" имеет имя. Зовут его Китаем. В перспективе (насколько она близка или далека не знает никто, кроме планировщиков, определяющих направления внешней политики США) угроза Америке именно в военном смысле будет исходить от Китая. То, что Китай был определён в главные "военные" противники, стало ясно ещё двенадцать лет назад, когда администрация Клинтона осуществила "U-turn", разворот в государственной стратегии, расширив спектр и количество целей на территории Китая и переведя пять подводных ракетоносцев класса "Огайо" с атлантической базы Кингз Бэй в штате Джорджия на тихоокеанскую базу Бангор в штате Вашингтон. Начиная с 1997 года две трети американского ядерного подводного флота базируются с той стороны США, где находится Тихий Океан. С той стороны, где находится Китай.

Китай сегодня вынужден существовать в условиях тотального американского превосходства в сфере ядерных вооружений. И это положение экстраполируется и на обозримое будущее. Противопоставить Америке Китай ничего не может. (В этом месте следует заметить, что противопоставить "что-то" ядерному гегемонизму США может не только Китай, но и другие члены "ядерного клуба" как известные нам, так и неизвестные, но это "противопоставление" явится обрушением "мирового порядка" каким мы его знаем, "концом света" и появлением "другой реальности", в контексте же реальности существующей положение именно таково - мы все, и Китай в том числе, связаны одной и той же верёвочкой реальности.)

Если же Китай хочет играть по устоявшимся правилам Игры (а его, судя по всему, нынешнее положение вполне устраивает), то он не может не считаться с доминированием США в военной области. И в данном, рассматриваемом нами случае двусторонних американо-китайских отношений именно эта область оказывается важнее других.

Америка имеет возможность (может в смысле "мочь") нанести по Китаю обезоруживащий удар, тот самый "first strike" в любой произвольно выбранный момент времени, будь то в условиях эскалации гипотетического конфликта или в так называмое "мирное время".

В качестве наиболее вероятного "инструмента" будут использованы развёрнутые в акватории Тихого Океана подводные ракетоносители. Количество находящихся на боевом дежурстве подлодок является военной тайной, известно только, что их не менее двух.

В 2007 году в журнале "The Atlantic" (очень хороший, серьёзный журнал, публикующий написанные на достаточно высоком уровне статьи на культурологические и политические темы) была опубликована статья под названием "Superiority complex". Статья в некотором смысле провокационная, так как в ней рассматриваются именно такие возможные сценарии, при которых Америка в своих "отношениях" с Китаем может пустить в ход не только "большую дубинку", но и огнестрельное оружие.

Составители сценариев (очень, надо заметить, реалистичных) исходят из минимума, из двух находящихся на дежурстве в состоянии повышенной боевой готовности подводных лодок. Каждая из них несёт на борту двадцать четыре ракеты Трайдент II с шестью (an average, то-есть "в среднем") боеголовками на каждой. Это означает, что США располагают возможностью в течение 15 минут после получения командирами подлодок приказа поднять в воздух примерно 300 боеголовок. Целью для них будут упомянутые повыше 18 китайских шахтных установок с межконтинентальными ракетами DF-5, то-есть удар будет нанесён по тому, чем Китай может угрожать США. При этом американцы исходят из того, что китайцы не только ничего не успеют сделать за подлётное время, но что даже и китайские лидеры будут поставлены в известность об ударе уже задним числом.

Что такое "прогресс" мы все вроде бы знаем, но мало что может быть нагляднее, чем технологический прогресс в данном, рассматриваемом нами случае. Во время Холодной Войны, а она вроде как только вчера закончилась, китайцы могли рассматривать свои 18 ракет как какую никакую, но всё же гарантию. В 80-е и в начале 90-х годов прошлого столетия на американских подлодках были установлены ракеты Трайдент I, менее мощные и менее точные, чем нынешние Трайдент II. Тогда свои расчёты американская сторона строила на том, что каждая из установленных на Трайденте I боеголовок сможет поразить китайскую ракетную шахту с вероятностью примерно в 12%. Так было. А вот как стало - нынешние боеголовки W88, доставляемые к цели ракетами Трайдент II поразят цель с вероятностью, превышающей 99%.

Но это в идеале. А идеал, как нам известно, не достижим. Ни 12% в прошлом, ни 99% ныне. В период Холодной Войны американцы исходили из того, что до цели долетят только примерно 64% боеголовок, сегодня этот порог повышен (прогресс на месте не стоит) и считается, что по тем или иным техническим причинам до цели не долетит примерно каждая пятая боеголовка или 20% от их общего числа. Чтобы подстраховаться, планировщики ядерной атаки осуществляют так называемое cross target (перекрёстное перенацеливание) при котором боеголовки, установленные на каждой ракете, заранее нацеливаются не на одну и ту же, а на разные цели, перекрывая друг друга. Это приводит к тому, что по очень осторожным, "консервативным" оценкам китайские шахты будут поражены первым же ударом с вероятностью 97% при условии, что до цели долетят только четыре из шести установленных на каждой ракете боеголовок. "Две трети."

Теперь, когда ракеты мысленно (МЫСЛЕННО! Об этом не следует забывать, статья в журнале больше всего была похожа на "утечку") поняты в воздух, планировщики начинают подбирать мощность боеголовок. Скорее всего будут использованы боеголовки W88 примерно по 0.5 мегатонны каждая. Подобрав мощность, можно переходить к методу подрыва "спецзаряда" - наземный или воздушный.

Этот момент в мыслях о немыслимом - самый важный.

Вот почему: ещё недавно те же самые планировщики, не задумываясь, избрали бы наземный взрыв как более надёжный. В этом случае даже угодившая не точно в цель боеголовка всё равно разрушила бы ракетную шахту за счёт так называемого ground shock. Но помимо разрушения шахты наземный взрыв неминуемо поднимет в воздух невообразимое количество заражённой почвы и неминуемо же приведёт к "выпадению радиоактивных осадков" на колоссальных площадях, что, в свою очередь, повлечёт и соответствующие людские потери.

Воздушный взрыв этих "недостатков" лишён. Он производит гораздо меньший "остаточный эффект". Теперь становится понятным, почему так важна повышенная точность доставки боеголовки к цели, это позволяет уничтожить шахту, обойдясь воздушным взрывом.

В прошлом ядерная атака на Китай сопровождалась бы очень большими человеческими жертвами даже и в том случае, если бы удар сознательно не наносился бы по городам. Уничтожение тех же самых восемнадцати китайских шахт повлекло бы за собой и сопутствующую смерть примерно 3 миллионов китайцев при том, что китайские шахты со стратегическими ракетами расположены в безлюдных по китайским меркам местах.

Теперь положение изменилось радикально. Согласно различным сценариям ядерной атаки, во время которых комбинируются в различных пропорциях боеголовки разной мощности, боеголовки ядерные и обычные, средства доставки и методы взрыва, потери китайской стороны сознательно сводятся к минимуму. Есть сценарий, по которому погибнет примерно шесть тысяч китайцев. Есть сценарий, по которому погибнет менее одной тысячи китайцев. Существует даже сценарий, по которому Китай лишится своих стратегических сил, понеся при этом людские потери в СТО ЧЕЛОВЕК.

Зачем эти сложности? Почему бы американцам по Китаю просто напросто не "хуйнуть" и гори оно всё огнём? Объясняются эти "сложности" достаточно просто, дело всё в той же реальности, в той реальности, которая живёт в наших головах и которой ядерная атака при указанном количестве погибших позволяет выжить. Прогресс в военной области осуществляется не ради выживания людей, а ради выживания реальности.

Кроме этого понижается порог применения ядерного оружия тем, кто ушёл по дорожке прогресса дальше, в данном случае Америкой. Таким образом всемерно усиливается шантаж китайской стороны, Пекин ведь очень хорошо понимает, что нажать кнопку и убить три миллиона китайцев Вашингтону не так, чтобы жалко, а - трудно, по политическим (как внешне-, так и внутренне-) мотивам трудно, но вот перед тем, чтобы убить пару сот человек ещё ни одно государство не останавливалось. "Раз плюнуть!"

Из вышеизложенного становится понятным то показное "благодушие", с которым США взирают на "экономическое" усиление Китая. У "жандарма" кроме погон и дубинки есть ещё и револьвер. Но поскольку наш жандарм признаётся всеми за жандарма именно потому, что надзирает за порядком, то он не может пускать в ход оружие просто так, "по прихоти", есть установленные правила "человеческого общежития" и жандарм является жандармом лишь пока он следит за тем, чтобы правила эти неукоснительно соблюдались. Наказывать жандарм может лишь нарушителя конвенции.

И США и в этом случае находятся в выигрышном положении. Они не только могут пустить в ход свой "револьвер" тогда, когда в нём возникнет нужда, но они ещё могут и в любой показавшийся им подходящим момент спровоцировать Китай на нарушение правил, им ничего не стоит заставить Китай "начать первым". Есть у них такое волшебное средство.

Называется оно - Тайвань.

Обычный человек, "обыватель", в том числе и обыватель русский понимает проблему, известную ему как "Тайвань", превратно, не говоря уж о том, что зачастую он не видит в "Тайване" проблемы как таковой. "Большой Бухарец" мира чётко разделяет Китай и Тайвань. Но вот с китайцами совсем не так.

Для "китайцев, живущих в Китае", тайваньская проблема (проблема без всяких кавычек, Проблема с заглавной буквы) это часть их жизни, причём часть очень важная, это та часть, которая усилиями совместной пропаганды (не только китайской и тайваньской, но ещё и направленной на Китай пропаганды "доброжелателей", таких как США и Япония) превращена в краеугольный камень ОбщеКитайского мировоззрения. Где бы ни пребывал китаец в телесном смысле, где бы он ни жил, он знает, что он часть целого, а у этого целого есть цель. И цель эта вовсе не в "догнать и перегнать Америку", цель - в единстве.

Цель Китая - единый Китай.

Это камень, положенный во главу угла китайского бытия. Из прокламируемого на словах единства вырастает цветущая сложность не только внешней, но, что гораздо важнее, и внутренней политики.
Как "китайской", так и "тайваньской", хотя само слово "тайваньский" вводит некитайца в заблуждение.

Начнём с того, что Тайваня, вообще-то, нет. Тайвань это название острова, но не название государства. Островное же государство называется Республика Китай. Или, если угодно, Китайская Республика. В отличие от всем нам известного "материкового" Китая, официально именующегося Китайской Народной Республикой. Обе республики претендуют на ту истину в последней инстанции, которую весь мир называет просто Китаем.

"Пекин", пользуясь тем, что он больше, сильнее и несопоставимо "влиятельнее" "Тайбэя", просто напросто делает вид, что никаких других китайских республик, кроме народной, на свете нет и ничтоже сумняшеся рассматривает (или делает вид, что рассматривает, это, вообще-то, неважно) "Тайвань" как одну из провинций Китая и даже включает тайваньские "экономические показатели" в госстатотчётность. "Тайбэй" же вполне себе официально заявляет, что хотя он придерживается политики "одного Китая", но в реальности он исходит из того, что в данное время этот "один Китай" является разделённой страной, управляющейся двумя правительствами.

С точки зрения Тайбэя разделённый Китай это то же самое, что и разделённая Корея. Ну и как северокорейское и южнокорейское правительства претендуют на право "представлять интересы всего корейского народа", точно то же пытается делать и Тайвань, изображая себя (опять же неважно насколько искренне) "наследником" и "преемником", а пекинские власти - "узурпатором". "Коммуняками."

Эта на словах взаимоисключающая риторика на деле является двумя сторонами одной и той же монеты. Называется же монетка - "национализм". Тайваньские "националисты", обвиняя пекинских "коммунистов" во всех смертных грехах, кривят душой, проводимый Пекином в жизнь лозунг единого Китая если чем и отличается от тайваньского варианта, то лишь действенностью и действительностью "материкового национализма" в пику тайбэйскому "бумажному национализму".

Национализм является стержнем, придающим смысл самому существованию Китая и китайцев. Не построение "прекрасного будущего всего человечества", а построение единого Китая - вот ради чего рождаются, живут и умирают китайцы.

Если смотреть на американо-китайские отношения под этим углом, то становится понятным значение Тайваня, которое отнюдь не сводится к выгодному стратегическому расположению острова и его "экономическому потенциалу".

Тайвань - это ключ к победе над Китаем. И ключ этот в руках у американцев.

Если в обозримом будущем США захотят ослабить Китай, они смогут это сделать в тот момент, который сочтут наиболее выгодным они, и определять временную точку этого момента будут они же. Инициатива полностью в руках у США. Китай находится в заранее проигрышной позиции. Причём позиции безвыходной. Китай ничего не сможет сделать. Для того, чтобы настал конец китайской (всекитайской!) "стабильности", достаточно сделать так, чтобы очередное правительство в Тайбэе провогласило независимость (фактически Тайвань и так этой независимостью обладает, но тут важны именно слова, "лозунг") и переименовал никому и без того не известную Республику Китай в известную всему миру Республику Тайвань.

Выхода из этой ситуации для Пекина нет. Есть лишь иллюзия выхода. Вернее - две иллюзии. Иллюзия первая - попытаться нажать на Тайвань, используя военную силу. Нажим будет сопровождаться требованием к американцам заставить их "марионетку" вернуться к до-независимому статус-кво. Подкрепить это требование Китай может лишь "атомным шантажом", других средств давления на США у него нет.

Дело только в том, что если Вашингтон решится на вариант "тайваньской независимости", то это будет означать, что именно такого развития событий он и ожидает с тем, чтобы ответить на "возмутительный шантаж, угрожающий существованию планеты и самого mankind" теми самыми тремястами боеголовками, что плавают где-то в Тихом Океане вне пределов досягаемости для китайцев. Такое развитие событий и будет долгожданным "он сам начал!".

Иллюзия вторая - смириться и сделать вид, что ничего особенного не произошло. Это будет означать очень быструю эррозию центральной власти, так как Пекину потребуется сменить господствующую идеологию, Тайвань ведь уйдёт, уйдёт навсегда, это будет провалом всей националистической политики последних шестидесяти лет, это будет означать, что жизни трёх поколений китайцев были прожиты зря, а смена идеологии означает поражение государства. Другими словами Китай проиграет войну, даже не начав, собственно, воевать. Ибо главной целью войны и является смена идеологии в побеждённом государстве.

Мы все помним, что случилось двадцать лет назад и как вместе с утерей идеологического стержня была утрачена и территориальная целостность России. И этот пример у Китая перед глазами. И то, что он вполне осознаёт эту опасность, показывают события вокруг "Тяньаньмэнь".

Что ещё может сделать Китай?

Начать "ядерно" шантажировать не США, а Тайвань? Да сколько влезет. И дело даже не в том, что у Тайваня собственная атомная бомба есть даже не на сто, а на 101%. Дело в другом. Похоже, что мир всё ближе подходит к "контролируемой" локальной войне с применением "оружия массового поражения". Такая война стала "мыслимой" после того, как исчез один из противостоявших друг другу военных блоков, сегодня слишком сильно стало искушение попробовать как Оно будет. Не в "смоделированной" суперкомпьютером, а в реальной реальности.

"Ядерная зима"? Да полноте...

В конце концов никто не знает, что это такое. Но зато все знают, что в Хиросиме железнодорожное сообщение было восстановлено через двенадцать часов после атомного взрыва.

Американо-китайские отношения интересны тем, что позволяют разглядеть и другие аспекты Игры. Разбираясь в захо-, подхо-, и просто хо-дах, которые совершают США в своих взаимоотношениях с Китаем и смотря на то, как реагируют на эти ходы китайцы, пытаясь докопаться до мотивов, оказывающих влияние на принимаемые сторонами решения, можно обнаружить и место, которое отводится США и другим, некитайским, государствам.

Именно так - "США". И именно так - "отводится".

Сегодняшний мир это мир одной сверхдержавы. Мы опять живём в belle epoque, и вполне может выйти так, что человечество наше время глобальной "стабильности" будет вспоминать с той же ностальгией, какую оно испытывает по отношению к предшествовавшей "мировым войнам" эпохе.

Господство в мире одного государства по очевидным причинам имеет своим следствием и наличие недовольных. Недовольным, чтобы обосновать своё недовольство, чтобы "обосновать" его, нужен идеологический костяк. Некий лозунг, доступный пониманию "масс". И не успела осесть пыль после того, как рухнул продуманный, прописанный и проговорённый двунадесятью языков "двуполярный мир", как лозунг этот не заставил себя ждать. Звучит он так - "Multipolar World", "многополюсный мир". Под полюсами, что понятно, имеются в виду центры мировой власти, мирового "влияния".

Начнём с того, что сам термин "многополюсности" к реальности не имеет ни малейшего отношения, он попросту абсурден. Он предполагает, что победившие в Холодной Войне США должны чуть ли не добровольно "поделиться" своим полученным по праву победителя "влиянием" с некими другими "полюсами". "Центрами". Притом, что центры эти никакие не центры, а центр, один, "другой", он только лицемерно прячется за теоретической и недостижимой на практике множественностью, и мы все этот "центр" очень хорошо знаем.

Это одна сторона абсурда.

А вот и другая - всё многословное обоснование "многополюсности" может быть описано всего лишь одним словом и слово это - "война". Причём не та война, которую и так денно и нощно воюют государства, не "грызня бульдогов под ковром", о нет! "Многополюсность" это та война, которую называют войной не государства, а люди, имея в виду её "горячую" фазу. В наше время войну скоротечную, с ядерными ударами. После чего от всей этой "многополюсности" останутся либо двое (как в случае Второй Мировой Войны) и примутся довыяснять кто же из них более центровой, либо вообще один, как в случае с победившими в Холодной Войне США.

Истинная цель "многополюсника" состоит в том, чтобы следующего победителя в следующей войне звали Европа. Вот и всё.

Все это прекрасно понимают и всерьёз рассчитывать на воцарение в нашем грешном мире "многополюсности" не приходится. Но, тем не менее, термин этот оказался живуч, он на слуху и умирать не собирается. Объясняется это тем, что "многополюсность" можно эксплуатировать, и она, бедняжка, эксплуатируется и эксплуатируется с выгодой на "внутреннем идеологическом рынке" некоторых (не будем тыкать пальцем) государств.

Химера "многополюсности" позволяет прикрыть фиговым листком унизительность реального положения вещей.

Все эти рассуждения интересны нам лишь настолько, насколько они могут оказывать влияние на положение дел вокруг того, что мы называем "Россией". Каким образом американо-китайская, американо-европейская и евро-китайские игры в тянитолкая сказываются на настоящем и будущем государстве русских? Вопрос очень интересный.

На словах все, в том числе в первую очередь Китай и РФ провозглашают чуть ли не стратегическое партнёрство и делать им это тем легче, что взаимоотношения РФ и Китая сегодня и в самом деле безоблачны. Может быть, конечно, что нас вводит в заблуждение то, как они выглядят внешне, но, как бы то ни было, даже и с этой точки зрения они куда лучше существовавших в "ельцинские годы". Однако при чуть более внимательном взгляде обнаруживается, что ни Китай РФ, ни РФ Китай не рассматривают в качестве главного партнёра по танцам. Для этого достаточно посмотреть на сино-российский товарооборот. В прошлом году он достиг почти 50 миллиардов долларов. Это немало. Но и не очень внушительно на фоне товарооборота между РФ и ЕС, а он превышает 250 миллиардов долларов. Но и эти 250 миллиардов выглядят весьма скромно по сравнению с американо-китайским товарооборотом, который перевалил за 400 миллиардов. Из простого сопоставления этих цифр видно, что оба государства, как Китай, так и РФ, уделяют главное внимание не друг другу, а своим "западным" партнёрам, только при этом РФ "обслуживает" ЕС, а Китай - США.

В каждом отдельно взятом случае соперничество в военной сфере сознательно оставляется за рамками "двусторонних отношений". В случае связки США-Китай оставляется победителем, США. И оставляется потому, что такое положение победителю выгодно. Принцип игры, между тем, остался точно тем же, каким он был в годы Холодной Войны (это подталкивает нас к выводу, что она окончательно не умерла) и называется он "взаимное уничтожение". Только в случае "США-СССР" стороны "гарантированно" уничтожали друг друга "неотвратимым ударом возмездия", теперь же они грозят (не словами, на словах всё просто прекрасно), вернее, они дают понять, что могут нанести "необратимый ущерб" друг дружке, разрушив "экономику" противника.

Принцип этот может быть описан как "Победителя Не Будет" притом, что победа США в Холодной Войне продемонстрировала всему миру, что победитель очень даже может "Быть".

Тем не менее, как бы то ни было, но Китай втянут в очень выгодную Америке "странную войну", когда он просто напросто не может позволить себе победить, ибо поражение США означает и его поражение. Если по любым причинам рухнет "народное хозяйство" США, то от последствий обрушения пострадает весь мир, но вот Китай при этом пострадает больше всех. Учитывая существующую в Китае демографическую ситуацию, можно даже сказать, что для Китая более предпочтительным (мысленно поставим это слово в кавычки) было бы поражение в результате ядерной войны.

И в этой нынешней не ракетной, а "хозяйственной" гонке США имеют то преимущество, что у них имеется дефицит в торговле с Китаем. В указанном повыше 400-миллиардном товарообороте с Китаем американской является лишь четверть, и это выдаётся за одну из американских "проблем", при том, что в реальности это означает трёхкратное преимущество Америки в случае возникновения кризиса в американо-китайских отношениях.

Мало кто понимает, что главный торговый партнёр РФ, а им является ЕС (а в ЕС главным "партнёром" РФ является Германия), пытается играть с РФ в ту же игру, которую ведут между собою США и Китай. Европа навязывает РФ роль европейского "Китая" при том различии, что РФ является не "фабрикой мира", а "трубой мира".

Часто приходится слышать мнение, что при сложившемся положении вещей "РФ держит Европу за горло", что Европа "всецело зависит от поставок российского газа" и прочую чепуху. Реальность прямо противоположна - это покупатель сырья всегда держит за горло "сырьевой придаток" и чем больше жизнь "придатка" связана с объёмом вывозимого сырья и ценами на него, тем более "придаток" уязвим и тем более он зависим.