Луковица

С год назад в дискуссии, развернувшейся в журнале то ли у Пионера, то ли у Галковского, кто-то сравнил нашу реальность с луковицей. Сравнение показалось мне чрезвычайно удачным, удачным настолько, что я его помню даже и сегодня, через год. Мир, в котором мы живём и в самом деле напоминает собою луковицу. Множество тончайших шкурок, скрывающих сердцевину. Каждая отдельно взятая шкурка полупрозрачна, но, будучи наложены друг на друга и спеленаты в тугой кокон, они делаются тем, что мы видим - луковицей.

Совершенно точно так же выглядит и наша с вами реальность. Шкурка под шкуркой, шкурка, скрывающая под собою другую шкурку, снимешь одну, глядь, а там другая точно такая же. На верхней шкурке написаны вещи общеизвестные - народ, государство, власть, президент, присяга, гражданство, долг, герб, флаг ну и так далее. Поскольку мы все люди грамотные и кроме грамоты обладаем ещё и великим самомнением, то многие не удовлетворяются написанным и пытаются найти смысл жизни в другом, так вот для этих многих званых там же, на той же верхней (непрозрачной) шкурке написано помельче - семья, дети, зарплата, филателия. Поскольку разобрать мелкий почерк удаётся не всем, то разобравшие преисполняются гордости и обретают то, чего, по их мнению, лишены остальные. Ну, а для особо пытливых написано уже и вовсе почти неразличимым курсивом - НЛО, проблемы внеземных цивилизаций и Снежный Человек. Вот так мы и живём, ползая по поверхности нашей луковицы и разбирая то, что очень многим кажется некими escritura del dios. Между прочим, слово "Бог" написано тут же, среди прочих слов, где-то рядом со словом "народ".

Читать одно и то же, согласитесь, скучно. Неудивительно, что человечество, перечитывая всё те же слова и видя всё тот же сон, зазевало, раздирая рот, и впало в состояние, прозорливо названное одним человеком почти забытой ныне профессии "сном разума". Но дело в том, что человечество не было бы человечеством, если бы оно состояло лишь из людей спящих, луковица вообще-то была создана вовсе не для них, для обычного человека вполне хватило бы и апельсина. Мир в виде луковицы был задуман именно для тех, кто страдает бессонницей. Для сволочей, которые сами спать не могут и другим не дают. И вот эти людишки, которым и снотворное не помогает, начинают копать. И роют, и роют... Они подозревают (и подозревают вполне обоснованно!) что наш мир это не совсем то, за что он себя выдаёт. Ну и вот - некоторым из них удаётся снять верхний жёсткий слой. Сухой, шуршащий. Тот самый, который, будучи поварен в кастрюльке, красит пасхальные яйца в совершенный, недостижимый для химической промышленности, цвет. И что же они обнаруживают? Они обнаруживают другой слой. Они радуются, как дети. "Мы же говорили!" На слое этом новые слова, которых нет на слое верхнем. Наконец-то! Докопались! Вот она - Истина. Перепачканные счастливые исследователи кричат наверх из свой шахты: "Скажите всем, тут написано "жиды" и "масоны". Ловко, ничего не скажешь. Те, кто не верит в "жидов", могут верить в "масонов", а те, кто не верит в "масонов", могут верить в "жидов". Ну, а самые недоверчивые, недоверчивые из недоверчивых, могут соединить эти два слова в одно. Вот это да! Тайна тайн. "Каббала". Дальше можно не копать. "Куда же дальше-то?" А, главное, зачем? У нас теперь есть всё. От Каббалы до Шамбалы. Можно вылезать наверх и толкать спящего. "Не спи, козлёночком станешь..."

А ведь это всего лишь второй слой. А слоёв - мама родная! Но снимать их никто не будет, так никаких слёз не напасёшься. Человечество из-за одной слезиночки одного ребёночка вон сколько крови пролило, а тут - луковицу чистить! Скажете тоже... Из меня тоже чистильщик никакой, но вот с мыслями я играться люблю. Насчёт "жиды" сказано и понаписано столько, что это просто уму непостижимо, вы всё и без меня знаете, а многие знают даже и гораздо больше, чем я. Но вот насчёт "масоны" поболтать можно вполне. Штамп, над которым никто и никогда особо и не размышляет - "Всемогущие Масоны". Повелители Мира. Тайная Закулиса. МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО. Что-то запредельно инфернальное и могущественное. Ну, словом, Антихрист. Князь мира сего. Манипулируют масоны не людьми даже, но целыми государствами. Да что там, государствами. Выше бери - планетой! Спорить с этим то же самое, что спорить с верой. Невозможно. Да я спорить и не собираюсь. Я хочу вам просто привести пример, а уж вы сами над этим примером подумайте.

Вот вам государство. Называется оно СаСШ. Начало XIX века. Государство только что образовалось. Образовано оно было, как то всем известно, масонами. Масонами в тогдашних СаСШ является вся так называемая "элита". Вся, поголовно. Существует официальная, отстроенная система власти, которая у всех на глазах - президент, конгресс, армия, полиция, юстиция и финансы. Всё на месте. И вместе с тем, все (и "элита" в том числе!) уверены, что существует теневая "власть", организованная в "ложи". И все уверены, точно так же, как и мы сегодня, что теневая власть и является властью, так сказать, истинной. И носителями этой власти являются пятьдесят тысяч человек. Масоны, как и было сказано. "Армия Антихриста".

В 1827 году к книжному издателю в городишке Батавия явился человек. отрекомедовавшийся капитаном Морганом. Он заявил, что является масоном со стажем и что он путём напряжённых размышлений пришёл к выводу, что масонство - зло, что оно подтачивает устои молодого американского государства, что оно несовместимо с принципами демократии и что он решил опубликовать книгу, разоблачающую масонские козни. Издатель ухватился за масона-перебежчика двумя руками и загорелся идеей выпустить "бестселлер". Ну, и понятно, что и подзаработать на "жареных фактах" он рассчитывал тоже. Закипела работа по написанию и по изданию, но тут случилось непредвиденное - однажды на дом, где сидели и делились творческими планами наши друзья, был совершён налёт. Они были похищены неизвестными, которые поволокли их к стоящей неподалёку карете, несчастные начали взывать о помощи и помощь подоспела. Соседи издателя отбили его у нападавших, но вот капитана Моргана отбить не удалось. Его увезли в неизвестном направлении и он как в воду канул.

Через несколько лет некий Генри Вэланс, умирая, сообщил своему участковому врачу, что он масон и что он участвовал в похищении правдолюбивого капитана Моргана, что масоны решили отомстить ренегату и что Вэланс с сообщниками бросили несчастного в Ниагарский водопад. Врач, не будь дурак, растрезвонил эту историю и разразилась буря. Общественному негодованию не было предела. Это, кстати, понятно. Ниагара большая, а человек маленький. Но с нашей точки зрения не совсем понятно следующее - негодование охватило не только "маленьких людей", в гораздо большей степени негодование охватило членов этих самых "масонских лож". Сорок пять тысяч масонов вышли из рядов Американской Масонской Партии. И не просто вышли, а сопровождая свой выход символическим сжиганием вчера ещё священных для них фартучков. Было закрыто более двух тысяч лож. В штате Нью-Йорк, где в основном и кучковались наши "братья", число масонов упало с тридцати тысяч до ТРЁХСОТ человек.

Что в этой истории любопытно? Ну, вот всеми считается, что масоны это такая глубоко законспирированная организация, сильная прежде всего своим тайным существованием. Но как нам быть с тем, что в эту "тайную" организацию спокойно вступило несколько десятков тысяч человек, а потом эти несколько десятков тысяч публично из этой самой "тайной" организации вышли, и как вступление, так и выход сопровождались газетной истерией и демонстративными сжиганиями сакральных символов. Прямо какой-то Егор Яковлев, предающий всесожжению свой партбилет выходит, а не масон.

Но для меня самое интересное не в этом. В конце концов у нас был Егор Яковлев, да и ещё осталось несколько Егоров, а у американцев были масоны и тоже сколько-то там их осталось. Интереснее другое, ну вот смотрите - у нас есть тайная и всемогущая организация, пусть даже всемогущая не в мировом масштабе, а всего лишь в масштабе государства и вот у этой организации есть враги, причём враги, которым нужно заткнуть рот во что бы то ни стало. Организация готова использовать для достижения своей цели всю свою мощь. И она её использует - налёт и похищение. И кто же встаёт на пути Армии Зла? Соседи, чёрт возьми, СОСЕДИ! Несколько поселян, несколько мужичков отбили у масонов их жертву. Мировое правительство поджало хвост и позорно ретировалось. И потом ни с поселянами, ни с самою жертвою ничего не случилось! Зато случился газетный скандал, который нанёс, выражаясь языком военных сводок, "неприемлимый ущерб" американскому масонству. Всемогущие масоны не только не смогли заткнуть рот газетчикам, но и они ещё, лишь прослышав об уголовщине, причём уголовщине совершенно недоказуемой, всё ведь было на уровне слухов, побежали из организации как крысы с тонущего корабля. Побежали, сжигая свои партбилеты. Интересно, что случилось с американским "золотом партии"?

Власть в государстве не может заниматься вообще всем, она не может вникать в каждую мелочь и заглядывать в каждую замочную скважину. Власти нужны посредники. И власть отдаёт на откуп то, что для неё не является главным. Ну, скажем, те же банки. Нам кажется, что "банкир" это и есть сама власть, ну как же, ведь у него так много денег. При этом никто не замечает очевидного, настолько очевидного, что оно как бы и перестаёт быть очевидным. Власть ревниво не отдаёт того, что с её точки зрения необходимо для её, власти, выживания. Власть не отдаёт посредникам, скажем, армию. Это означает, что для власти танковая дивизия бесконечно важнее сколь угодно большого банка. Стороннему наблюдателю может показаться, что те или иные элементы государства действуют с известной степенью свободы, может даже показаться так, что те же банки представляют собою нечто, от государства независимое. Это - иллюзия. Наилучшая дефиниция феномена государства выражена в следующей сценке, якобы имевшей место в момент "освобождения" русских крестьян "царём-освободителем". Как гласит популярная байка, некие крестьяне заявили своему помещику: "Давай, барин, сделаем так, мы - твои, а земля - наша." Вот это и есть государство. "Автомобиль мой, а я - твой", "участок земли мой, а я - твой", "банк мой, а я - твой", "Майкрософт мой, а я, дорогое государство - твой". То-есть дело обстоит таким образом, что конечным владельцем всего, вообще всего, является государство, ибо оно владеет не некоей "собственностью" (хотя и собственности у него, родимого, тоже хоть отбавляй), а оно владеет нами. Всеми, без исключения. От последнего нищего и до первого богача. Это - суть всего и это та суть, которая тщательно маскируется самим же государством. Истинное соотношение личности и государства вылезает наружу только в неких экстремальных ситуациях, таких, как война.

Есть такой очень хороший военный фильм A Bridge Too Far. Там о том, как во время второй мировой войны английский десант, выброшенный под Арнхеймом, что в Голландии, захватывает и пытается удержать до подхода основных сил мост. Английский полковник, командующий десантом, отстёгивает парашют, орлиным взором окидывает окрестности, находит самый большой и высокий дом рядом с мостом и решительно направляется к нему. Стучит в дверь и говорит вышедшему и ничего не подозревающему хозяину: "Мне чертовски жаль, но, боюсь, нам придётся занять ваш дом." Отодвигает плечом опешившего очкарика в белой рубашке С БАБОЧКОЙ и начинает комадовать: "Содрать занавески! Сдвинуть к окнам всю мебель!" Содаты с топотом начинают всё ломать, крушить, таскать. Дом - трёхэтажный, со множеством комнат, со старинной мебелью и развешанными тут и там картинами "мастеров". Откуда-то выбегает благообразная старая леди и возмущённо говорит очкарику: "Что происходит? Прикажи им немедленно покинуть дом!" Вы слышите, "прикажи"! Охо-хонюшки... В дальнейшем англичане начинают стрелять по немцам, немцы по англичанам и от дома со всеми его картинами и занавесочками остаётся груда головешек. Хозяева гибнут.

И вот так живём мы все. Все-все. Начиная от меня и заканчивая товарищем Ротшильдом. Живём мы вроде бы за закрытой дверью, я живу похуже, а Ротшильд живёт получше, но и за его дверью, и за моей стоит вот такой "английский полковник" и его согнутый палец может в любую минуту постучать - тук-тук. Вообще-то по-сути в фильме не немцы стреляют в англичан и не англичане в немцев, нам это только кажется, по-настоящему стреляют друг в друга немецкое и английское государства. А теперь скажите мне, что в этом случае значит "общественное положение" человека в бабочке, что значит его явно высокое место в иерархии города, что значат его связи, что значит его счёт в банке? ЧТО ЗНАЧИТ САМ БАНК? Банк в данной ситуации может иметь значение только как самое высокое в районе здание, на крышу которого можно поставить пулемёт. И государство именно так с банком и поступит - оно поставит на крышу пулемёт.

Сказать вам, что значит в глазах государства БОГАТЫЙ человек в бабочке? Я вам скажу - он не значит ничего. Он - НУЛЬ. 0. Зед, и, ар, о. ZE-RO. Даже и не так. Не просто Zero, а DoubleOZero. Он гораздо меньше букашки, букашка может в случае чего замахать крылышками, зажужжать и улететь "к ебеней матери". А наш герой не то, что улететь, он и убежать не может - улицы простреливаются. А у государства другие заботы, оно о деньгах за-бы-ло. Оно - воюет. И воюет оно тем, что никаким Ротшильдам неподвластно. Оно воюет армией. Жалка роль человека, оказавшегося между жерновами, но подумайте ещё вот о чём - ведь у голландцев было государство, самое настоящее, со своей армией, полицией, мельницами и ветеринарной службой. Государство - крыша. Над головою голландцев. Но вот Голландия попала между жёрновом Англия и жёрновом Германия. И что же? Кто защитил голландцев? Где было их государство? А ведь вроде всё было на месте - и банк, и почта, и телеграф. И гульдены с тюльпанами. И какой-нибудь голландский "стабилизационный фонд" тоже, поди, был. И вдруг выяснилось, что рядом с голландским домом находится мост. И этот мост кому-то понадобился. И пришёл английский полковник, благородный, смелый. Пришёл, чтобы голландцев защитить и освободить. Ну, что ж... Какие могут быть претензии, он человека в бабочке и освободил. Ото всего.

Для того, чтобы появился муравейник, должен был появиться муравей. Для того, чтобы появилось государство, должен был появиться человек. Кто создал человека? А кто создал муравья? И муравья и человека создал Бог. Некоторые называют Бога Эволюцией. Лично я ничего против этого не имею. У Бога много имён, нет ничего удивительного в том, что одно из этих имён может звучать именно так - Эволюция. Ну и вот - волею Бога муравей доэволюционировался до очень сложного муравьиного сверхорганизма, до сверхмуравья - до муравейника. Примерно так же, и тою же волею Бога (вы можете называть его как хотите, от Бога не убудет), той же тропочкой прошёл и человек. Муравьи протаптывают в траве едва заметную, у-узенькую тропочку, человек побольше муравья и дорогу он своими ножищами торит ого-го какую, но шли они в одну сторону, они шли в сторону муравейника. Всем ли понятна разница между одним, как перст, человеком и Государством? "Хо-хо, - скажете вы мне. - Ещё бы!" Ну да, именно так и есть, именно "ещё бы!". Все видели потерявшегося муравья, растерянно мечущегося, лихорадочно нащупывающего усиками дорогу назад, в своё муравьиное государство, без которого он никто и ничто, одно слово - муравей. Бедняга... Но если мы посадим человека голым задом на муравейник, то разницу между одним муравьём и муравейником несчастный почувствует на своей шкуре. Хочет он того или нет. И почувствует весьма доходчиво.

Следует понимать, что без Бога в нашем мире не быает ничего, Бог во всём, Бог в муравье, Бог в человеке, Бог в муравейнике и Бог же в голом заде, для вящего вразумления на муравейник посаженном. Не понял так, значит поймёшь этак. Не мытьём, дорогой, так катаньем. В чём цель, высшая цель существования государства? Я не знаю. Так же, как я не знаю в чём цель существования муравейника. Но я знаю одно, цель эта известна Богу, а он высоко стоит, далеко глядит. Куда дальше, чем мы с вами. Государство устроено на наш взгляд очень сложно. Это так. И чем дальше, тем больше оно усложняется. Но в основе своей, в самой сути, государство пребывает неизменным, матрица государства не меняется. Государство в каком-нибудь Шумере и нынешнее сверхгосударство это по сути одно и то же. Человейник, так же как и муравейник, собран из неких живых частей, которые выполняют в государстве различные функции. Как это называют муравьи я не знаю, но люди называют это социальным устройством. В государстве существует некая иерархия. "Каждая вещь на своём месте и каждой вещи своё место." Ну, или как заметил остроумный русский народ - "каждый сверчок знай свой шесток". Проблема только в том, что сверчок-то своё место на шестке знает, а вот с человеком дело посложнее. Развивать эту мысль я не буду, она и так понятна.

Непонятно другое. В государстве существует иерархия. В любом. И всегда. Точно так же, как в любом муравейнике есть муравьи-рабочие, муравьи-солдаты, муравьи-трутни итд. У каждой из этих муравьиных категорий есть вполне определённые права и обязанности. Они - части муравьиного сверхорганизма. Говорить, что какая-то из этих частей лучше или хуже, главнее или подчинённее попросту смешно. По мне, так они ничем не отличаются от рук и ног на теле человека. Говорить, что муравьи-солдаты главнее и нужнее муравейнику, это всё равно, что говорить, что левая нога человеку нужнее, чем правая рука. Человеку нужно И ТО, И ДРУГОЕ. Государство делает Государством его целокупность. Иерархия человеческого общества, как её видим мы, это вовсе не Иерархия, как её видит Бог. Самая распространённая (но от этого вовсе не самая верная) точка зрения на государство, как на некую машину, существующую исключительно для обслуживания такой пошлости, как "интересы элиты" не просто не верна, но и абсурдна. Смехотворную иллюзию того, что нам, людям, лучше известно не только то, какие части государственного организма важнее, но и то, зачем вообще существует государство, удаётся поддерживать исключительно при помощи пропаганды. Пропаганда в государстве существовала всегда, она и появилась тогда же, когда появилось само государство, разница только в том, что когда-то это была пропагандишка, а сейчас на все наши органы чувств двадцать четыре часа в сутки действует ПРОПАГАНДИЩА.

Пропаганда создаёт и поддерживает в нас убеждение об избранности правящей нами элиты. То, что сложившееся положение выгодно элите, это очевидно. То, что сложившаяся благодаря пропаганде картина мира не соответствует действительному положению вещей тоже понимают если и не все, то очень, очень многие "муравьи". И ещё больше если и не понимают, то догадываются. "Что-то здесь не так." Не так же здесь вот что: из видимой нам картины, на которой нарисован образ государства, убран самый важный его элемент. От человеческого тела отсечена голова. И нас убеждают (следует заметить, что не всегда убедительно), что этот всадник без головы не просто куда-то там скачет, это бы ладно, но нам ведь при этом говорят, что он ещё и думает.

Нам говорят, что в нашем, человеческом государстве есть некие очень-очень важные люди, делящиеся на "владельцев" (которые важнее и которым государство даже и принадлежит) и на подчинённых "владельцам" "менеджеров", которые и управляют государством непосредственно. Эта картинка призвана прикрыть собою вот что - В ГОСУДАРСТВЕ НЕТ И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКАКИХ ВЛАДЕЛЬЦЕВ, КРОМЕ САМОГО ГОСУДАРСТВА. Все эти многочисленные якобы "владельцы" на деле не могут владеть ничем. Им может быть лишь позволено временно пользоваться тем, что всегда принадлежит и всегда будет принадлежать государству. Каким бы это государство ни было и как бы оно ни называлось. Принцип устройства государства неизменен и незыблем, совершенно так же, как незыблем принцип устройства муравейника.

А богачи, так что богачи. Богатые люди существовали всегда и окружающие даже думали, что им принадлежит чуть ли не мир. Богатым людям такое мнение о них не только выгодно, но и лестно. Но подумайте вот о чём - сегодня у вас дворец на Палатине, у вас миллионы сестерциев, у вас тысячи рабов и, когда вы проходите по улице, сенаторы, пытаясь заговорить с вами, хватают вас за край тоги, а вы презрительно отмахиваетесь от них, спеша домой, где вас ждут свежие устрицы из Остии. Но это сегодня. А завтра государство (да-да, то самое государство, владельцем которого вас почитает чернь) вывешивает на стеночке проскрипционный список, и в списочке этом, о, какой сюрприз, о, какая истома! - ваше имя. И вот уже бегут к вам рабы с искажёнными ужасом лицами, тянут руки в сторону двери - а там стоит центурион. И центурион равнодушно говорит вам: "Цезарь хочет, чтобы ты умер." Вы слышите? "Живой бог хочет, чтобы ты умер!" Не Живой Бог, имя которому Христос, а живой бог, имя которому - Власть хочет, чтобы вы умерли. И вы умираете. Вот вам и весь Ротшильд.

Если мы сегодня внимательно осмотримся вокруг себя, то мы обнаружим, что все элементы древней картинки на месте, мы найдём и рабов, и центуриона, и богатого вольноотпущенника. Мы найдём Колизей и мы найдём сенаторов в тогах с пурпурной полосой. Мы не найдём только одного. Кто мне скажет, где наш Цезарь?

Три ноги государства, три его опоры - это "careful planning, skilled propaganda and bold action". Заметим, что не просто "планирование, пропаганда и действие", а планирование - тщательное, пропаганда - умелая, изощрённая, мастерская и действие не просто "действие", а именно что bold, то-есть действие смелое, наглое, бесстыдное, самоуверенное. Английское слово "action" мы вполне можем трактовать не только как "действие", но ещё и как "бой", и даже шире - как "насилие" вообще. Выражение "killed in action" означает именно это - "убит в бою". Что из этого триединства для государства важнее? Я думаю, что главной является центральная часть триптиха - пропаганда. Умело выстроенная государственная пропаганда позволяет нам часть ресурсов, из которых наиболее значимым является временной ресурс, перенаправить из области "насилия" в область "планирования". Пропаганда - столп, сердцевина государства, камень, положенный во главу угла фундамента, на котором возводится здание государства.

В каждом государстве есть свой доктор Геббельс. Обязательно есть, без доктора нам никак не обойтись. В государстве маленьком и слабом и доктор никакой не доктор, а так... Докторишка. Маленький, суетливый, неуверенный в себе, нечистоплотный. "Коновал". "Знахарь". Но вот в государстве-государстве (you know what I mean, don't you?) доктор это именно что доктор. Всем докторам Доктор и всем геббельсам Геббельс. И что же лечит доктор, какова его специализация? Нет ничего проще, чем ответить на этот вопрос - нация здорова, когда у неё не болит голова, и именно это - наша голова и является объектом пристальнейшего внимания со стороны нашего Эскулапа в белом халате. Наш добрый Доктор, наш "добрый крёстный Шиммельпристер" сидит перед открытой черепной коробкой не больше и не меньше, как народа и, задумчиво напевая под нос незамысловатую песенку, возится, позвякивает инструментиками. Здесь шовчик, здесь надрезик, сюда зажимчик, а вот сюда - тампончик. А вот теперь можно откинуться, распрямить спину, с хрустом потянуться и с наслаждением посмотреть на дело рук своих. Ах, как хорошо получилось. Заводим пружинку и - да! Именно то, чего доктор и ожидал. "Работает как часы!"

Главное министерство каждого государства - это Министерство Пропаганды и наиболее влиятельный министр в каждом государстве - это Министр Пропаганды. Не все государства делают то, что делал Третий Рейх, то-есть не все государства гордо выпячивают напоказ своё сокровище, напротив, современное государство тщательно прячет своё Министерство Правды, оно хочет, чтобы мы о нём не знали. Люди, читающие Оруэлла, как правило, погрязают в деталях и не понимают главного посыла его произведений, который может быть выражен всего в трёх словах - Words Are Weapons. И слова не просто являются оружием, Слово - это сверхоружие государства. Министерство Пропаганды куда важнее Министерства Обороны. Нам Слово строить и жить помогает. Со Словом мы защищаемся и со Словом мы нападаем. Слово - наш щит и Слово же - наш меч.

Очень часто приходится сталкиваться с убеждением, что американским государством манипулируют некие "жидомасоны". При этом в качестве одного из доказательств обязательно приводится "принадлежащий евреям Голливуд". Боже, ну как же можно быть настолько слепыми? Даже не так, слепыми-то вы можете быть, в конце концов государство именно этого и добивается, но как можно не понимать того, что "самое главное из искусств" является пропагандой, а пропаганда - это прерогатива государства. Пропаганда это Государство, а Государство это Пропаганда. Всегда и везде. ВСЕГДА И ВЕЗДЕ. Исключений не бывает и быть не может. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПОТОМУ, ЧТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКОГДА. Для государства отдать пропаганду в чужие руки означает неминуемую смерть. Первое, что отнимается у побеждённого государства - это возможность вести собственную пропаганду. Это происходит ещё до того, как от армии побеждённых потребуют сложить оружие. Иногда даже бывает так, что побеждённым оставляют армию, но вот такого, чтобы им оставили их Слово, не бывает никогда. Поэтому представить себе, что некие "три еврея" собрались за углом, поскребли по карманам, скинулись и сняли такой, как им заблагорассудится фильм и выпустили его на "широкий экран", можно только в каком-то дурном сне. Государство же снов не видит, сны видим мы и видим мы те сны, которые нам нашёптывает всё оно же - Государство. Государство не отдаёт в частные руки даже и свои Военно-Воздушные Силы, а вы, представляя Голливуд некоей "частной лавочкой", тем самым убеждаете себя и других, что Государство отдало частнику своё самое драгоценное, то, что его и делает Государством - Пропаганду. Государство просто маскируется, прячется за Голливудом и сделать ему это тем легче, что в Голливуде каких только декораций не понастроили. Вплоть до лунного пейзажа.

Раз уж мы заговорили о киноискусстве и его месте в государственной пропаганде, то я не могу не упомянуть лучший, по-моему, пропагандистский фильм всех времён и народов. Называется он Master and Commander: The Far Side of the World. Фильм великолепнейший, посмотрев его, понимаешь, что то, что мы называли "советской пропагандой" было чем-то своим, домашним и наивным, одним словом, так... "Пропагандушкой". Действие фильма происходит на борту английского корабля во время войны Англии с Наполеоном. Государственная идея пронизывает весь фильм, само государство уподобляется кораблю, а корабль превращается в государство во всех его ипостасях. Фильм воздействует на наши эмоции и даже на подсознание. Корабль нападает, отступает, затаивается, убегет и нападает вновь. Но корабль не был бы кораблём, если бы не команда. И команда эта, точно так же как и народ, делится на матросов и офицеров. На "быдло" и на "элиту". В фильме, между прочим, чрезвычайно доходчиво и чрезвычайно умело показан и образ, которому должна соответствовать и "интеллигенция". Очень тонко показано, что как офицеры без команды, так и команда без офицеров нефункциональны, да и вообще трудно сказать, где проходит та грань, что отделяет "элиту" от "быдла". Кто "матери-истории" более ценен - старый моряк, с засевшим в черепе осколком, и "блажащий" на этой почве, но, тем не менее, обладающий очевидным влиянием на команду или офицер, которого команда начинает травить и который, не выдержав травли, однажды ночью, во время вахты, берёт в руки ядро и прыгает в "пучину вод"? Кто из них "элита"? Элита не в собственных глазах, а в глазах капитана корабля? Капитан же - главный герой фильма. Фильм вообще-то о нём. Фильм о Власти.

А теперь, если вы смотрели фильм, подумайте и ответьте сами себе на следующий вопрос - а чьим приказам подчиняется Капитан? Чьей награды он ожидает и чьего гнева он страшится?

Шкурки на нашей луковице нарастают не сами по себе. Луковичку старательно поливают. За луковичкой ухаживают. Слой за слоем на неё кладёт пропаганда. Каждый слой почти прозрачен, на свет посмотреть можно, но, будучи наложены друг на друга, они надёжно скрывают истину. Каким было наше прошлое? Кому верить? Телевизору? Или папе с мамой? А может быть - бабушке с дедушкой? А что, если и папа-мама и бабушка-дедушка тоже смотрят телевизор? И вчера смотрели и сегодня смотрят? И вчера телевизору верили и сегодня тоже верят? Как нам тогда быть? Не знаю, как вы, но я предпочитаю верить только и только себе.

Вот нам рассказывают о "колбасных электричках", мол, не будь их и усё, кранты! Якобы вся Россия (вся-вся!) пухла с голоду, а жировали только Москва, да Ленинград немножко, а так - сплошной "голод в Поволжье". Как выражаются некоторые товарищи - "Совок" рухнул потому, что "сколько ни говори «халва», в желудке тяжелее не станет." Надо же... Бедный русский желудок. Между прочим, именно халвы в СССР было хоть завались, любой, хочешь - тахинной, хочешь - болгарской в банках, хочешь - отечественной украинского производства на развес. Но вернёмся к пресловутой "зелёной колбасе". Действительно ли было так, что - шаром покати, а полки пусты, а дома детишки голодные просят хоть корочку? Это неправда. Да, были электрички в Москву из Тулы, Калинина и Рязани, но как вы себе представляете электричку в Москву из Куйбышева или Челябинска? Не говоря уж про Новосибирск и Иркутск. Но ведь даже и туляки и калининцы ехали в Москву не потому, что живот подвело от голода, а ехали за разнообразием, что, согласитесь, от голода несколько отличается. Хотя нас пытаются уверить именно в голоде. В катастрофе. Даже и свидетельства приводят - мол, на месяц отпускалось "по талону" двести граммов колбасы, двести граммов сливочного масла и килограмм мяса. "Ужас, ужас, ужас..." Да как же такое могло быть? Представьте себе здорового мужика, который в день съедает 6,6 грамма колбасы, 6,6 грамма масла и 33 грамма мяса, из которого граммов десять приходится на косточку. Представили? И это ещё если в месяце 30 дней, а если 31? Боже... Да в каком-нибудь Заксенхаузене кормили лучше. И ведь там ещё и соцобязательств не было. Может, лучше сразу под немца? Глядишь, ещё и мармеладом угостит? В самом ли деле в СССР голодали? Да нет, конечно же. Не только не голодали, но даже в некотором смысле и наоборот.

Несклько дней назад товарищ Пробежий выставил у себя вот эту картинку:



Выставил он её по той причине, что его эстетическое чувство было оскорблено "авоськой". Я вам по секрету скажу, что мне тоже кажется, что авоська в смысле эстетическом не Тициан, конечно, нет. Даже и на Репина с его "Не ждали" авоська не тянет. Авоська - она авоська и есть, чего уж там говорить. Но я усмотрел в картинке нечто другое. На картинке бабка тащит связанные авоськи, набитые буханками хлеба. Картинка эта для советской глубинки - зауряднейшая. Я сам видел таких вот бабок и дедок с тысячу раз, наверное. Может и больше. Что в этой картинке любопытного? Любопытно здесь следующее - бабка тащит домой хлеб, которым она будет кормить скотину. Она не насушит сухари и не будет со слезам грызть чёрствую корочку, а она скормит эти буханки своей бурёнке. Или своему же поросю. То-есть существует некая умозрительная картинка ужасающей "совковой" действительности, в которой люди жили на 6,6 грамма колбасы в день, и в картинку эту верят свято, почище иконы, а с другой стороны у нас та же самая "совковая" действительность, в которой провинция кормила скот хлебом. Выпечкой! Если есть скотина, значит, есть и молоко/мясо, а к этому молоку/мясу, оказывается было ещё и хлеба столько, что им молоко/мясо кормили. Как увязать одно с другим? Лично я этого сделать не могу. Человеку интеллигентному, однако, это удаётся без труда. Каким образом? Я не знаю. Для этого, наверное, надо быть человеком интеллигентным и не знать, откуда берутся хлеб и молоко.

Есть ли предел людскому легковерию? Опять же не знаю. Подозреваю, что нет. Не-ту. Вспоминаю, как несколько лет назад наткнулся на обсуждение опять же голода, но на этот раз уже голода настоящего, в начале 30-х. Голод, трагедия, смерть. Казалось бы, чем можно усилить ужас голодной смерти? Интеллигентные спорщики и здесь продемонстрировали нестандартный подход. Проливая крокодиловы слёзы и проклиная всё тот же "совок", они бережно передавали друг-другу ссылку на некий документ эпохи - якобы протокол допроса двух людей, съевших мальчика. Из "документа" явствовало, что "нелюди" сперва купили в сельмаге бутылку водки, выпили её, оглянулись по сторонам, увидели мальчика, пасшего гусей, и, обезумев от голода, поймали его и съели. В этом месте все просто заходились плачем. При этом никто не видел абсурда ситуации - почему было не поймать и не съесть гуся, что было куда легче, да, наверное, и вкуснее, чем ловить и есть мальчика? И как вообще можно говорить о голоде при наличии гуси-гуси-га-га-га. Но, как известно, интеллигент лёгких путей не ищет. Зачем ему гусь, если есть мальчик? Рассуждение чрезвычайно просто - если перед пьяным и голодным русским мужиком стоит выбор что ему съесть - гуся или мальчика, то совершенно ясно, что именно выберет мужик в качестве закуси. "Тут и спорить не о чем!" Думаю, что психологическая загадка эта разъясняется легко - интеллигент в России традиционно видит себя жертвой и непременно жертвой "свинцовой российской действительности" в которой его, беднягу, кормят шестью граммами колбасы в день, ну, и если уж воображать себя жертвой, сожранной неким ненасытным Молохом, то не в качестве же гуся, чёрт возьми, гусь - он свинье не товарищ, а вот быть съеденным в качестве "интеллигентного мальчика" - это в самый раз.

Каким образом вышло, что ломтик "зелёной колбасы" застил всё? Вы только представьте себе, что это такое - жизнь гигантского государства во всей её невообразимой сложности, слабым человеческим умом просто неохватимой. Представьте себе, что жизнь эта внезапно остановилась, превратилась в своеобразный snapshot, в стоп-кадр, в циклопическую мозаику из мириадов кусочков, разглядывать которые вам не хватит отпущенного вам Богом века. И вот эту вселенную вы заслоняете срезом колбасной палки. Получилось? Заслонили? Поздравляю. Добро пожаловать в клуб дураков. Пропаганда, как и было сказано.
Луковица, растущая на огороде нашего сознания, это такой, я вам скажу, овощ, это такая вкуснятина, это такой трюфель и такая спаржа, охотников до которых хоть отбавляй. Луковичка наша драгоценна, обладатель её заполучает не просто луковицу, в руках у него оказывается сверхоружие, которое превращает в овощи миллиарды людей. Причём лоботомии каждый подвергается вполне добровольно, некоторые так даже и с удовольствием, с готовностью позволяют класть слой за слоем "реальность", которая реальностью отюдь не является. Как это происходит? Да вот пожалуйста, возьмём Брежнева. Леонида Ильича.

Либеральная пропаганда, сперва зарубежная, а потом и отечественная, создала образ немощного старика, "кремлёвского старца", шамкающего и еле ворочающего челюстью маразматика. Между тем Брежнев стал плох лишь в последние год-полтора своей жизни, а до этого он был не просто адекватен, а, пожалуй, так даже и чересчур жив. В 1978 году, когда Брежневу стукнуло уже 72 годка, состоялся шахматный матч Корчной-Карпов. Это было одно из тех событий, которые человечество помнит долго. На эту тему даже была сочинена рок-опера "Chess" (на мой вкус это лучший образец в этом жанре, "Шахматы" во всех отношениях куда выше скучнейших Вебберовских "Кошек" и "Фантомов"), ну и вот, после захватывающих событий в Багио, когда Карпов триумфатором вернулся в Москву, состоялась его встреча с Генеральным Секретарём ЦК КПСС, Председателем Президиума Верховного Совета СССР товарищем Брежневым, которая встреча транслировалась советским телевидением, дабы каждый мог воочию увидеть не только чемпиона, но и то, что чемпионом его сделала верность партийной стратегии в шахматах. На встрече Брежнев, находившийся в явно приподнятом настроении, обнял Карпова, этаким Тарасом Бульбой обхлопал его, мол, "поворотись-ка, сынку", потискал шахматиста и неторопливо, солидно (умели люди в наше время, умели...) сказал тому: "Ну, что ж. Взял корону, так теперь - держи!" После чего протянул в сторону телекамеры руку, сжал крепкий кулак и показал всей стране каким именно образом следует эту корону держать. От этого жеста, от кулака, от всей коренастой брежневской фигуры в этот момент повеяло такой витальностью, такой жизненной силой, что ощущение это передалось всем, кто сидел у телевизора. И вот именно таким я и запомнил Брежнева. И не только я. И память эту вытравить очень трудно, так же трудно, как заслонить одной семидесятой частью жизни её всю, от рождения и до смерти, от 1906 и до 1982 года. Это точно так же, как и в случае с колбасным обрезком, которым пытаются прикрыть жизнь гигантской страны.

Пропаганда направлена на всех, но действует она отнюдь не на всех с одинаковой силой. Пропаганда направлена в первую очередь на интеллигенцию в расчёте на то, что та, будучи восприимчива к "инакомыслию", ретранслирует те или иные образы дальше, "в народ". Но народ намного более инерционен, хотя бы в силу своей численности, а также в силу того, что интересы его лежат в области, далёкой от "диссиденчества". Недаром как в 1917, так и в конце 80-х для того, чтобы поторопить события и вызвать массовое недовольство, потребовалось воздействовать не так на голову народа, как на его желудок. Ну, а интеллигенция, так что интеллигенция, давно известно, что интеллигент устроен куда проще, чем обычный обыватель, которого трудно убедить в том, что человек может родиться шамкающим восьмидесятилетним идиотом, да так и прожить жизнь, от восхода и до заката, еле ворочая постинсультовой челюстью. Интеллигент же в это верит свято. Казалось бы ну и что, верит интеллигенция в сморщенного восьмидесятикиллограммового двухлетнего младенчика Лёню, лепечущего пресловутое "сиськи-масиськи", ну и пусть себе верит на здоровье, чем бы дитя ни тешилось...

И именно так - "чем бы дитя ни тешилось" и думает народ. И это очень плохо. Плоха именно эта снисходительность, с которой смотрят на "тешащегося" переростка. Казалось бы, ну что нам с того, что интеллигенция видит в Брежневе "маразматика"? Ну, видит и видит. Ни от нас, ни от Брежнева не убудет. Да? Не убудет? Находит ли француз отрицательные черты в своих исторических деятелях? Ну, понятно, что де Голлем или Наполеоном принято всемерно восхищаться, но придёт ли французу в голову называть маразматиком, скажем, Петэна? А тому, между прочим, под девяносто было. И что ответит француз иностранцу, если какой иностранец начнёт с пеной у рта доказывать фрацузу "маразматичность" Петэна? А? Расскажите англичанам что-нибудь о "маразматичности" их исторических деятелей. Попробуйте, попробуйте. Ну, или американцам. Или, на худой конец - полякам. А у русских запросто - вежливо улыбаясь, а то и поддакивая, слушать чужой глум - "ма-раз-ма-тик, ма-раз-ма-тик!" А ведь неплохо бы и по роже дать такому смехачу. Ведь смех этот очень нехорош и шутки только кажутся шутками. Шутим мы с вами, а государство, которое отливает тот или иной исторический образ в определённую форму, шуток сроду не шутило. Государство - штука архисерьёзная. Пожалуй, что ничего серьёзнее в целом свете нет. Показать, как работает эта машинка? Извольте.

Недавно, в 2002 году в США был издан двухтомник под названием "Weapons & Warfare". Два толстенных тома, по 700 страниц в каждом, всё-всё и обо всех. В военно-политическом смысле, конечно, всё-всё. И про холодное оружие и про горячее, и про мушкеты и про артиллерию, и про самолёты и про пушки, и про янычар и про уланов, и про тактику и про стратегию, и про Бородино и про Чака Зулу, и... Словом, про то, чем и живут государства - про войну. Ну, и про сами государства тоже, а как же. И про национальные и про империи. Берутся все более или менее заметные государства и кратенько разбирается кто они и что они, как живут, чем дышат. Как выигрывают и как проигрывают. Очень поучительная книга. Написана очень хорошо, скупым, ясным языком. Деловая книжка. Деловитая. Без всяких там столь любимых интеллигентными людьми эмоций. Долистал я эту книжку до раздела "Warfare in the Industrial Age". Там про войны Бисмарка, Первую Мировую, Испанскую Гражданскую и про Вторую Мировую, конечно. Тема Второй Мировой рассматривается в четырёх подглавах - США-Англия-Франция, СССР, Германия и Япония. Открыл главу про СССР и на первой же странице обнаружил замечательное слово "paranoia". Не поверил своим глазам, почитал всё подряд и понял, что ошибся. Слово "паранойя" встретилось мне на первой странице не один раз, а пять. Да-да, пять раз. И ещё один раз слово "frantic", то-есть безумный, одержимый. Подобная оголтелость даже как-то ошарашивает. Такой серьёзный труд, цифры-танки-самолёты-крейсера и вдруг нате вам - сугубо медицинские термины. Паранойя увязана с образом Сталина. Замечу, что в главе о Германии, где множество раз встречается хорошо нам знакомая фамилия Гитлер, никакой вам медицины, всё очень чинно и очень благородно. Мол, да, был такой политический деятель в Германии середины XX века, ну, был и был, да, была Германия, ну, была и была, воевала и воевала, обо всём тем же ровным сухим языком, что и о Франции с Японией. Никаких "бесноватых фюреров". Ни-ни! Тема же СССР посвящена не так тактике-стратегии, как психиатрии. Зачем это было сделано, понимаешь, дочитав поглавку до конца. Вот вам заключительные две фразы - Stalin's personal paranoia echoed a national paranoia that feared another invasion. Both of these paranoias contributed strongly to the start of the Cold War. "." Точка. "Национальная паранойя и личная паранойя Сталина накладывались друг на друга и способствовали (и сильно, "strongly", способствовали!) началу Холодной Войны."

Какой ловкий ход! Начав с параноика Сталина, который вообще-то и сам по себе был "эхом" паранойи народа, плавно переходим к "национальной паранойе" и делаем "параноиков" виновниками уже и Холодной Войны. Это вам не какая-то там "Катынь". Это выходит куда посильнее "Фауста" в переводе товарища Бориса Пастернака. И ведь сами всё, сами. До "маразматика Брежнева" уже ведь был у нас "параноик Сталин". Вот и первые плоды, вот и первая жатва. Несколько лет назад точно так же тут и там стала появляться версия о том, что битва на Курской дуге была выиграна вообще-то американцами, высадившимися на Сицилии и оттянувшими туда "танковые дивизии СС", а сегодня эта версия уже общепринята. Так и тут - первая ласточка. СССР как виновник Холодной Войны. Причём виновник бессознательный. Коллективный параноик, а с параноика что взять?

Начали со здравия, а закончили заупокой. Начали со Сталина, а закончили всеми вами. Нравится? Начали с Брежнева и кем же закончат? Зато как славно, как весело, как остроумно можно шутить, как можно забыться, как можно прыгать на одной ножке и, кривлясь и высовывая язык, гласно, смело распевать: "Ма-раз-ма-тик, па-ра-но-ик! Ма-раз-ма-тик, па-ра-но-ик!" Ах, как хорошо... "Ма-раз-ма-тик, па-ра-но-ик! Ма-раз-ма-тик, па-ра-но-ик!" О да, ради этого стоило жить!

Стены здания нашей реальности совершенно так же, как и стены здания, в котором мы с вами сейчас сидим, покоятся на фундаменте. Фундамент реальности сложен из гигантских блоков-стереотипов. Одним из самых главных стереотипов является следующий - благодаря пропаганде массовое сознание рассматривает другие государства через призму личностных отношений. И эта точка зрения всячески поддерживается самими государствами, всемерно заинтересованными именно в таком положении вещей, когда публика-дура рассуждает о другом государстве в терминах "друг", "союзник", "государство, близкое нам в культурном смысле", "цивилизационная близость" и тому подобная ахинея. Горькая же правда жизни состоит в том, что государств друзей не бывает. Их не было в прошлом, их нет сегодня и их не будет в будущем. Никогда не будет. Государство государству - волк. Да не просто волчок-серый-бочок, а Волчище. Государство (причём абсолютно без разницы какое именно, тоталитарное ли, демократическое ли, рабовладельческое или "постиндустриальное") другому государству - волк, дракон и ехидна в одном лице. "Чудище обло." Эта основа основ тщательнейшим образом драпируется в чепуху, вроде "экономики" и делается это именно для того, чтобы скрыть пугающую истину.

Верить пропаганде насчёт добрых чувств, которые испытывает одно государство к другому, можно, конечно. Человек вообще устроен так, что он с готовностью верит "во всё хорошее". Но давайте попробуем повнимательнее разобраться в отношениях государств "союзников", да вот хотя бы в Первой Мировой Войне. Там, помнится, тоже "добро" сражалось со "злом". Поскольку мы русские, то и те события интересены нам лишь в том смысле, в котором они затрагивали Россию, а Россия была одним из главных субъектов, а потом, к сожалению, и объектов тогдашних событий. События проявляют себя в людях, и одной из таких личностей, вытолкнутых на авансцену истории, был небезызвестный нам товарищ Троцкий. Почему я хочу рассмотреть взаимоотношения государств через треснувшее стёклышко старинного пенсне, вы поймёте из дальнейшего.

Начало Первой Мировой застало Троцкого в Вене. Он поспешно перебрался в нейтральную Швейцарию, а оттуда - во Францию. Во Франции он пробыл почти два года, пока терпение французского правительства не лопнуло и оно в сентябре 1916 года "выдворило" товарища Троцкого в Испанию. Причина высылки была очевидна - во Франции Троцкий занимался "антивоенной деятельностью", что французами было совершенно справедливо расценено как работа на Германию. Как только французская полиция перепихнула Троцкого в Испанию, тот был немедленно арестован и отправлен в Мадрид. Оттуда - в Кадис, а затем в Барселону. Если посмотреть на карту Испании, то можно увидеть, что испанцы зачем-то таскали Троцкого по всей Испании, пока, наконец, в Барселоне не посадили на пароход под названием "Монсеррат" и не отправили в Америку. 13 января 1917 года левая нога Льва Давыдыча ступила на нью-йоркский пирс. Поздравим Америку с ценным приобретением.

Три следующие месяца Троцкий жил в Нью-Йорке и работал репортёром в газете "социалистической направленности" под названием "The New World". Правительственный куратор, надзиравший за разношёрстной толпой "отщепенцев", кучковавшихся вокруг "Нового Мира", был, наверное, любителем симфонической музыки и завлекательное в своей двусмысленности название газетёнке дал после того, как послушал Дворжаковскую девятую симфонию. Однако музыка музыкой, а политика политикой.

Уже после войны, в 1919 году, сенатский комитет провёл расследование того, каким образом Германии в годы войны удавалось вести в США "большевистскую" пропаганду. Звучит, конечно, замечательно и чрезвычайно знакомо - "большевистская пропаганда на немецкие деньги". До "запломбированного вагона" дело не дошло, однако и без вагона выяснилось кое-что интересное. Во время слушаний в Сенате среди прочего всплыло и имя симпатичнейшего товарища Троцкого. Оказалось, что, прибыв в Нью-Йорк, Троцкий снял stylish apartment, в котором имелись телефон и холодильник, и внёс плату за три месяца вперёд. Телефон и холодильник тогда имел далеко не каждый американец. Очень, очень далеко не каждый. Замечу, что произошло это после несколькомесячного мотания из Кадиса в Барселону и обратно за счёт испанского налогоплательщика, а также после того, как те же испанцы оплатили трансатлантическое путешествие "буревестника революции". Неплохое начало для обременённого семьей нищего эмигранта, чей суммарный заработок за три месяца жизни в Америке составил 244 доллара. Деньги эти он получил за свою деятельность в "Новом Мире" и за "лекции". Кроме обладания "стильной резиденцией" Троцкий ещё имел глупость появляться на публике в автомобиле с приданным тому шофёром. О, эта неистребимая провинцальная привычка пускать пыль в глаза. Как правы американцы, давно заметившие, что old habits never die.

Кроме писания "колонок" и "заметок" Лев Давидович иногда разнообразил своё существование произнесением пылких речей перед кучкой таких же, как и он, политических эмигрантов. То ли действительно со скуки, то ли "набивая язык". Но долго скучать ему не пришлось - после февральской революции в России европейские события понеслись вскачь. Резко активизировалась деятельность "держав" на русском направлении. Да это и понятно. Мировая война была в самом разгаре, тогдашняя единственная "сверхдержава" Британская Империя одержала хотя и промежуточную, но, тем не менее, очень важную победу, выведя из числа претендентов на послевоенные плоды своего "союзника" - Российскую Империю, и теперь складывала новую конфигурацию на европейском театре. Россия была развалена и ослаблена до уровня "Республики Россия" и теперь англичане видели свою задачу в удержании в войне "своего верного союзника по Антанте" уже в таком, урезанном виде. Поскольку Австро-Венгерская Империя тоже испытывала определённые трудности, то было, очевидно, сочтено, что ослабление России делу окончательной победы не повредит. Тот самый пресловутый "баланс сил". Ослабляя врага, не забываем и о "союзнике", которого тоже неплохо бы ослабить. Но ослабление ослаблением, однако окончательное уничтожение России как государства в тогдашние английские интересы никак не входило. Эта же ситуация повторяется сегодня у нас на глазах в случае удержания на плаву уже "РФ", только сегодня место англичан заняли американцы. Но вернёмся в 1917 год.

С точки зрения англичан, тогдашний Восточный фронт должен был оставаться каким-никаким, но фронтом. За спиной продолжавшей сражаться Германии должен был маячить русский мужик. Причём Англия полагала, что всё складывается как нельзя лучше, ведь теперь, поддерживая или лишая поддержки ту или иную политическую партию в новоявленной "республике", она могла усиливать или ослаблять Россию уже напрямую, а, следовательно, очень быстро, не прибегая к долгим и утомительным международным интригам. Так виделась картинка англичанам. Но не так она виделась другой стороне.

Германия, финансируя левые, "социалистические" партии России, тоже решала текущую, тактическую задачу. Что там будет после войны - это ещё вилами по воде писано, а пока все силы нужно бросить на то, чтобы вывести из войны Россию, ну, а если и не вывести, то хотя бы максимально ослабить. То-есть, до определённого момента интересы Англии и Германии (стран, находившихся в состоянии войны друг с другом!) в отношении России совпадали. Опять картинка маслом из нашего совсем недавнего прошлого - точно так же до определённого момента (но только до очень определённого!) совпадали интересы США и Европы в отношении СССР.

После февраля положение в России было следующим - Англия имела "влияние", а если называть вещи своими именами, то она попросту имела в кармане "официоз", то-есть приведённое ею к власти Временное Правительство и подчинённые ему государственные структуры, в том числе и армию, а Германия имела точно такое же "влияние" в резко усилившихся в результате революции левых партиях. Это всё та же диалектика, или, как то давно заметил догадливый русский народ, та же палка у которой, как известно, два конца. Победа проанглийских ставленников, имевшая целью уничтожение русской монархии и ослабление русского государства, была невозможна без эксплуатации революционных лозунгов и революционных идей, которые, в свою очередь усиливали радикальные "социалистические партии", за которыми стояла Германия. Картинка была, конечно же, сложнее - и в правительстве были прогерманские симпазанты и в рядах "социялистов" имелись англофилы, но в основе своей, в глубинной сути российская реальность в начале 1917 года была именно такова. Следующий этап борьбы предусматривал уже схватку за контроль над политическими партиями, между Англией и Германией началась война за русские умы.

Ну, а теперь вернёмся к Троцкому и "союзникам" по Антанте.

Что мы имеем на апрель 1917 года, когда разыгрываются рассматриваемые нами события? Имеем мы следующее - на карте мира есть две силы, сцепившиеся в смертельной (смертельной в самом буквальном смысле) схватке. Силы эти - Англия и Германия. К Англии примкнула Франция, к Германии примкнула Австро-Венгрия. Америка сидит за морями-океанами и сидит тихо. Думку думает. Как Опанас. Думает она, как ей жить дальше. Россия, "верный союзник" великих демократий, выведена из борьбы совместными усилиями как "врагов", так и "друзей". Бедная Россия была чрезвычайно невыгодна победителю, кто бы этим победителем ни оказался, и её развалили загодя, в профилактических, так сказать, целях. Превентивно. "Нанесли упреждающий удар." Без всяких баллистических ракет. Бац! и нет больше Российской Империи. Англия рисковала, конечно, но, очевидно, было сочтено, что Россия как со-победитель будет ничем не лучше Германии, за что боролись-то? В этом смысле Америка в качестве "союзника" выглядела более приемлемо, в конце концов Америка была далеко, а Россия - пугающе близко.

Америка же после раздумий решила, что хватит быть овцой. Да и победитель в Первой Мировой становился победителем отнюдь не одном только европейском смысле, слово "глобальный" появилось именно тогда, победитель получал всё, весь "вертится, вертится шар голубой". Съедал всё тот, кто был смел. И Америка решила быть смелой, да у неё и выхода-то, честно говоря, другого не было. Она решила влезть в самый-самый гадюшник, в святая святых - в борьбу Держав на континенте. Америка справедливо рассудила, что не влезь она в войну сегодня сама, завтра влезут с войной к ней. Другие.

Вопрос был не в "воевать или не воевать", вопрос был совсем в другом - на чьей стороне воевать Америке? Как мы все знаем (нас ведь тому честно учили в школе) Америка вступила в войну на стороне Антанты и именно эта гиря перевесила чашу весов в пользу "сердечного согласия", в результате Первой Мировой "демократии" победили, а "гунны" проиграли. Победили "мир, дружба, жвачка". Для мозгов. Америка в Первой Мировой, которая, собственно, и сделала Америку Америкой, воевала вовсе не на стороне некоей "Антанты", Америка воевала совсем на другой стороне - она воевала на стороне Америки. "Союзничество" Англии и Америки это тоже та ещё "луковичка". Давайте снимем пару шкурок, посмотрим, что там скрывается.

Вы ещё не забыли про товарища Троцкого? Как он там мается в своей нью-йоркской "стайлиш" квартирке? Маяться ему пришлось недолго, не засиделся наш стиляга без дела. "Давай, чувак, давай! Работать, работать надо!". Ну, и чувак поехал. Поехал работать. Как нам рассказывают, он поехал делать в России революцию. При этом как-то упускается из виду, что вообще-то революция в России уже произошла, примерно за месяц до описываемых событий. Так зачем же ехал Троцкий? Ответить на этот вопрос легко. Поскольку держать язык на привязи он не умел, то о цели своей поездки Троцкий сообщил во всеуслышание и все, кто хотел его услышать, товарища Троцкого услышали. Да его и трудно было не услышать. "Буревестника" распирало от счастья, он оказался вновь востребован и он кричал на каждом углу и кричал так, чтобы его даже и глухие услышали (очень уж ему хотелось, чтобы добрые люди узнали, как хорошо идут дела у будущего "наркомвоенмора" и за него порадовались), что едет он в Россию для того, чтобы "свергнуть Временное правительство и остановить войну с Германией".

27 марта 1917 года наш "миротворец", пробыв в Америке всего три месяца, уже плыл в обратную сторону на борту парохода "Кристианияфьорд". Плыл он, однако, недолго. У канадского порта Галифакс "Кристианияфьорд" был остановлен англичанами, подвергавшими досмотру все корабли, пересекавшие Атлантику. Война, знаете ли, как никак... Мировая. Государства в войну не шутят. Не шутили и англичане - товарищ Троцкий был снят с корабля и попал он отнюдь не на бал. Вместе с ним с борта были сняты его жена с двумя детьми и пятеро спешивших вместе с Троцким домой сподвижников. Пятеро "троцкистов". В Галифаксе жену с детьми и баулом оставили на улице, а великолепную шестёрку после очень недолгого разбирательства отправили дальше - этапом. Приговор был короток и обжалованию не подлежал - "немецкие шпионы". Отправили Троцкого со товарищи в городишко Амхерст, что примерно в ста двадцати километрах от Галифакса. Расстояния в то время значили не то, что они значат сегодня, и то, что "троцкистов" не оставили в портовой каталажке, а отправили за сотню вёрст в глубь замечательной страны Канады, свидетельствовало о том, что выпускать их на следующий день никто не собирался. Причина, по которой их отправили именно в Амхерст, состояла в том, что там находился концлагерь. Не такой "концлагерь" как нам в кино показывают, но, тем не менее, самый настоящий лагерь - колючка, бараки, охрана, все дела. Всё в высшей степени серьёзно. В лагере сидела примерно тысяча человек - в основном немецкие моряки с потопленных в Атлантике англичанами немецких судов, а также бедолаги немецкие граждане, имевшие несчастье оказаться застигнутыми войной на канадской территории. Англичане посчитали, что "немецким шпионам" в этом лагере - самое место. Жена Троцкого, которую, как вы помните, вроде бы по недосмотру оставили в Галифаксе, тут же отбила в Петроградский Совет телеграммку с паническими воплями о "творящемся произволе". Революционеры в Совете разбухтелись и обратились к министру иностранных дел Временного правительства товарищу Милюкову, который, сломя голову, кинулся к послу Его Величества в Республике Россия - Бьюкенену. Не совсем понятно, чего именно ждал Совет от Милюкова, который чуть ли не на коленях умолял Бьюкенена ни в коем случае не выпускать Троцкого с кичи, поскольку и без Троцкого у Милюкова и Ко хлопот был полон рот. На эти униженные просьбы Бьюкенен высочайше изволил сообщить, что правительство Его Величества хорошо понимает озабоченность господина Милюкова в этом вопросе и что он уполномочен сообщить господину министру, что тот может быть вполне спокоен - Троцкий пробудет в лагере до конца войны.

Троцкий просидел в лагере месяц. К концу этого срока в Амхерст прибыл с полномочиями сотрудник МИ-5, который лично освободил Троцкого. Да не только освободил, но ещё и посадил его на идущий в Европу шведский пароход. Посадил он его не одного. Вместе с Троцким была освобождена и его компания гопников. С их именами вы можете ознакомиться - вот как они были записаны канадскими властями в момент поступления в лагерь: Nickita Muchin, Leiba Fisheleff, Konstantin Romanchanco, Gregor Teheodnovski, Gerchon Melintchansky. Хорошие имена. Сам товарищ Троцкий отрекомендовался как Leon Bronstein Trotsky. Не в себе, видать, был. 21 апреля Троцкий продолжил своё путешествие. Англичане даже извинились перед ним. Было ли это извинение извинением или было оно плохо скрытым издевательством вы поймёте из дальнейшего.

В историии с Троцким есть один любопытный нюанс. В различных источниках глухо упоминается о неких "фондах", которые Троцкий вёз с собою на "Кристианияфьорде". "Фонды" эти были конфискованы англичанами.

Мог ли Троцкий везти с собою энную сумму денег? Мог, конечно. Деньги отнюдь не всемогущи, что бы ни думали на этот счёт люди, мечтающие о покупке пошлой "собственности", но деньги, конечно же, и не "пыль под ногами". Деньги - это безусловно хорошо, ну, а когда денег много, то наше "хорошо" превращается в "ещё лучше". Хотя в глазах государства деньги и не являются некоей самоцелью, но то же государство в повседневной жизни с удовольствием использует презренный металл, ибо деньги - это смазка государственной машины. С деньгами и дело спорится, и песня сама собою из груди выпевается и колёсики и шестерёнки нашей машины крутятся быстрее и, что немаловажно, крутятся бесшумно. Ну, а без смазки машина наша начинает пыхтеть и сердиться, а колёса её - скрежетать и вращаться медленнее. Государство цели своей добьётся в любом случае, что с деньгами, что без, но с деньгами оно выйдет повеселее. Так и тут - едет Троцкий в Россию с некоей щекотливой миссией, значит деньги ему не помешают. "На, держи, дорогой. Распишись в получении."

Много ли было тех денег? Никто этого вообще-то не знает. Тут всё зависит от того, насколько развито воображение у пишущего. Суммы называются самые разные, вплоть до фантастических 20 миллионов долларов. Тогдашних, конечно, долларов. На наши, сегодняшние, деньги это составляет более полумиллиарда долларов. Наличными. Якобы миллионы эти были собраны товарищами Рокфеллером, Шиффом, Варбургом и Морганом. "Общачок". И вот денежки эти ухнули в Галифаксе.

Официально и вслух было сообщено о десяти тысячах. Тоже, конечно, немало для человека, заработок которого исчислялся 80-ю долларами в месяц, но согласитесь, что 10 000 - это не несколько миллионов долларов, что тогдашних, что нынешних. Между прочим, происхождение этих "десяти тысяч" само по себе тоже весьма любопытно. Первый раз эта цифра всплыла в утечке, которую дали сами же англичане в "секретной" телеграмме канадским властям. В телеграммке говорилось, что, по данным разведки, на пароходе "Кристианияфьорд" будет находиться "немецкий шпион" Троцкий, имеющий при себе доллары в сумме именно десяти тысяч. "Считаю долгом сообщить, что наш шпион Леон Бронштейн Троцкий спекулирует валютой. В данный момент в его каюте, в вентиляции, в уборной, в газетной бумаге - десять тысяч долларов!". О, как гениально всё угадал Булгаков! Даже и насчёт газетной бумаги. Дело в том, что во время сенатских слушаний 1919 года эти злополучные десять тысяч всплыли вновь - выяснилось, что "таки да", получил Троцкий доллары и получил он именно десять тысяч и получил он их от немцев, а именно - через некоего Григория Вайнштейна, который в момент слушаний являлся уже не "неким", а вполне себе официальным членом Советского Бюро в Нью-Йорке, и что получены эти деньги были в американской редакции немецкой газеты "Фольксцайтунг", которая газета в 1917 году финансировалась немецким правительством. Вот как намутили проклятые шпионы, вот как следы замели!

Лично я не сомневаюсь, что десять тысяч от "германского генштаба" Троцким, конечно же, были получены. Но точно так же я не сомневаюсь, что на руках у него было куда больше десяти тысяч "в вентиляции". Телеграмма, в которой упоминалась эта сумма, была, по всей видимости, "маяком" - Лондон, с тем, чтобы не допустить самодеятельности и возможных в будущем разночтений, указывал "товарищам на местах" какая именно сумма должна в дальнейшем фигурировать в "деле Троцкого". Трудно интерпретировать историю с телеграммой в другом смысле, ну в самом деле, сами посудите - секретная правительственная депеша требует шпиона арестовать, но при этом ещё и уточняет, что именно должно быть у шпиона в кармане найдено. Телеграмма больше похожа на инструктаж. Послевоенные слушания в американском Сенате, призванные подтвердить и подкрепить уже имеющуюся "английскую" версию версией "американской" тоже понятны - никому не хотелось признаваться не только в том, что Америка вляпалась в грязь, но никому не хотелось признаваться, во всяком случае публично, и в провале собственных спецслужб. Вся эта история с "деньгами Троцкого" на поверку выходит классической тайной операцией, которых во взаимоотношениях между государствами хоть пруд пруди. Я даже подозреваю, что англичанам не так нужны были деньги, как им просто захотелось щёлкнуть болвана переростка по носу, а то ишь, чего о себе возомнил. Ну, а уж заодно разведчики Его Величества, помимо того, что посрамили ихних шпионов, так ещё и пробили дыру (и большущую!) в бюджете спецслужб Германии и США.

Вы меня спросите - а почему США? Да потому. Дело в том, что за освобождением Троцкого из английского узилища стоял не ничтожный Милюков (непонятливый идиот только путался под ногами и неописуемо раздражал занятых важными делами людей), как то нам пытаются втюхать задним числом, а стояли за ним американцы. И не некие абстрактные собирательные "американцы", а вполне конкретный американец и звали его Вудро Вильсон. Человек этот занимал пост президента Североамериканских Соединённых Штатов.